Книга Обманутая жена дракона, страница 104 – Властелина Богатова

Что этот ублюдок делает?

Рвусь к ней, чтобы остановить, но поперхиваюсь собственной кровью, что хлынула из горла.

— Она будет моя, — шипит Волтерн, скалясь как пёс.

Издаю свирепый рык и ярость, как раскалённый клинок, разрывает меня на части. Огненный жар охватил грудь.

Дракон расправил крылья, и воздух в зале сжался до предела: стены дрогнули, люстры со звоном бьётся о пол, воздух взвился искрами.

Мои глаза видят вытянувшееся лицо Волтерна, видят как в стеклянных глазах — дракон, разевает пасть со смертельно опасными острыми рядами зубов.

— Чёртов ящер, — выплёвывает Волтерн, это были его последние слова.

Чтобы уничтожить демона-паука, нужно оторвать ему голову.

Рывок.

И тьма…

* * *

Слышу всхлипы.

— Шерелин, — хриплю.

Открываю глаза. Я стою на одном колене, упираясь ладонью в пол. Из раны течёт кровь.

Шевелюсь, и мутная пелена возвращается, а в животе — безумная резь.

Покачнувшись, я, превозмогая боль, поднимаюсь.

Мне нужно знать, что с Шерелин всё в порядке.

С глухим рычанием поднимаюсь, ищу её взглядом ту, что безумно мне дорога.

И нахожу.

Она лежит на полу, на глазах у неё — чёрная, как смола, слизь. Беттис забилась в угол и смотрит на меня глазами, полными ужаса.

— Шерелин… — иду, но каждый шаг даётся с трудом, будто ноги налиты свинцом.

Падаю на колени рядом с ней и рву липкую паутину на её лице. На мне много крови — её, чужой… все руки в крови. Сердце чуть не разрывается, когда я вижу её бледные губы на этом до боли красивом, как лик богини лице.

— Шерелин, очнись… — шепчу я, проводя пальцами по её щеке, запутываясь в шёлке её волос.

Грудную клетку ломает, и сердце сжимается в комок.

Глубокий вдох — и её ресницы вздрагивают. А с моей груди будто сваливается камень. Она жива.

Шерелин распахивает глаза — такие чистые во всём этом мраке, ясные, как звёзды, но будто… пусты. И как-то далёки.

— В-вы… кто? — тут же вскидывается, резко садится.

Её взгляд мечется по комнате, задерживаясь на разгроме, на моих ранах. В её глазах — шок, неверие, полная растерянность.

— Ч-что произошло?.. — голос срывается. Она сжимает голову руками, будто пытаясь выдавить из памяти ответ. — А-а-а! — внезапный крик вырывается из её горла. — Я не помню! Как я здесь оказалась? Почему я ничего не помню? Где моя сестра!

Я каменею, и будто падаю, в пропасть.

Она смотрит на меня, и в её глазах читается не просто испуг, а живой ужас перед провалом в собственной памяти. Она трясёт головой, пытаясь собрать мысли воедино, смотрит в сторону.

— Беттис? Что ты здесь делаешь? Где мы? Где мама? Ничего не понимаю, — снова хватается за голову. — Это просто кошмар, да? Откуда кровь? Не прикасайтесь ко мне, когда я пытаюсь её удержать, руки сами сжимают её плече.

Не отпущу. Ты моя Шерелин. Неужели не помнишь? Ничего. Обо мне. О нас.

Сжимаю челюсти и хочу её обнять, но снова пошатываясь, чувствуя, как силы уходят вместе с кровью.

— Вы ранены?! Вам нужна помощь, — Шерелин замирает. Её руки осторожно скользят по мундиру и ныряют под полы, касаясь раны. Её ладони мгновенно становятся алыми от моей крови.

— Шери, не на…

И тут происходит то, чего я не ожидал.

Наша кровь смешивается.

Её пальцы, испачканные в моей крови, прижимаются к ране.

И в этот миг яркая вспышка.

Поток образов, чувств, эмоций, ускользающих воспоминаний — не моих, а её — обрушивается на меня с сокрушительной силой.