Книга Обманутая жена дракона, страница 33 – Властелина Богатова

Кармен немного ссутулилась от аляпистой давящей роскоши.

Я переступила порог: женщина, которой здесь никогда не будут рады. Мраморные колонны бросали на нас холодные тени, будто сами стены не одобряли моего возвращения.

Это я поняла уже по лицу дворецкого, что встретил меня в холле. То, как вытянулось его строгое, в морщинистых складках лицо: он не имел понятия, кто перед ним.

— Леди, чем обязан дом господина? — спросил так, будто я бездомница или бродяжка, зашедшая попросить милостыню. Ужасное чувство.

— Простите, — выдавила я, стараясь говорить как можно ровнее, — моё имя Шерелин Дер Крэйн.

Дворецкий на мгновение замер, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнула тень — узнавания, сомнения… может быть, даже страха. Он пытался скрыть удивление, но складки вокруг рта предательски углубились.

Как больно — осознавать, что неугодного ребёнка можно вычеркнуть из памяти, как ошибку. Как будто меня никогда и не было.

— Как вы это можете доказать?

— Что, простите? — выдохнула я, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

— Ваше имя, предоставьте документы, леди. У господина Альвиса Дарнеля не назначено никаких встреч.

Волна стыда, несправедливости, обиды и унижения окатывает с головы до ног. Но как бы то ни было, пришлось лезть в сумочку. С трудом разжимая дрожащие пальцы, я открываю её, чувствуя, как щёки заливаются краской. Наконец заветный конверт оказывается у меня в руках.

— Пожалуйста, — протягиваю дворецкому документ. Бумага слегка дрожит в моих руках. Я чувствую, как он смотрит на меня, оценивая, словно назойливую муху над роскошным столом. И от этого взгляда становится ещё гаже.

Мужчина изучает мой документ, я стараюсь держаться с достоинством, но время идёт слишком медленно, подрывая во мне уверенность. Он перелистывает бумаги, только слышно шуршание, а у меня такое ощущение, что копаются в моём белье.

Спокойно, Шерелин, потерпи.

— Гарц, что происходит? — прозвучал женский голос. Мелодичный, уверенный, чуть ленивый. Голос человека, привыкшего, что весь мир крутится вокруг него.

Я сглотнула, пытаясь унять барабанящее в груди сердце, и подняла глаза.

С лестницы, касаясь перил тонкими пальцами, спускалась женщина в вельветовом тёмно-синем платье. На ней не было ни одной лишней детали — всё сдержанно, благородно, как у портретов в галерее. Светловолосая, стройная, с холодными синими глазами, которые скользнули по мне как по мраморной плитке пола.

— Кто эти женщины? — спросила она, чуть приподняв бровь.

Словно видела не гостью, не дочь герцога, а лишённую всех прав бродяжку.

— Госпожа, к нам пожаловала леди Шерелин Дер Крэйн, — с лёгким поклоном представляет дворецкий женщине, после того как тщательно изучает мои документы.

Сложно было описать, что именно отразилось на её лице: неверие, смятение, раздражение, уязвлённая гордость и холодная ярость, — всё это поочерёдно и одновременно скользнуло по напудренному лицу.

Передо мной стояла Лиднер Дарнель — нынешняя супруга моего отца, его законная жена уже более двадцати лет. У них была полноценная семья: дочь-подросток, два взрослых сына, благополучие, уважение в обществе. Всё то, чего не было у моей матери и меня. Всё то, чего я никогда не просила, но с чем теперь мне предстояло столкнуться.

Я едва ли представляла, что когда-нибудь окажусь на пороге этого дома. За три года жизни в Глинфорсте, где началась моя семейная жизнь после окончания пансиона за границей, я ни разу даже не взглянула в сторону этой резиденции. Мы с матерью жили вне высшего света, я росла вдали от интриг, ужинов с серебряной посудой и взглядов, которые режут хуже лезвий.