Книга Обманутая жена дракона, страница 56 – Властелина Богатова

…Слышу звуки, голоса. Они усиливаются становятся объёмнее, весомее.

Говорит женщина.

Голос молодой, немного грубоватый. Короткий миг, и я узнаю его…

— Я не знаю, что мне делать… Он потребовал проверку. Он не верит, что я забеременела от него. У меня всего двое суток.

Девушка резко встаёт, встряхивает каштановыми локонами. Черты её лица заостряются, руки сжимаются в кулаки. Шёлковое платье шелестит, а камни в волосах мерцают, будто насмехаясь над её тревогой.

— А что так? — мужчина откидывается в кресле, его силуэт растворяется в контровом свете. Голос звучит неестественно гулко, искаженно, как будто нечеловеческий. — Ты же уверяла, что он по тебе с ума сходит. Что любое твоё слово для него — закон. Выходит… ты либо переоценила себя, либо недооценила его?

Пауза. Он знал, что эти слова вонзаются как лезвие.

— Может, оставишь свою язвительность и скажешь, что мне делать?! — голос женщины дрожит, в нём звенит паника. — Он казнит меня, если я не пройду проверку!

Тишина. Намеренная, тягучая. Он наслаждался её страхом, давая ему разгореться.

— Кровь… — наконец произносит он, недоговаривая, упиваясь её недоумением.

— Что… кровь?

— Нужна кровь его истинной. Всего капля — и он не отличит.

— Но как я её достану?! Она сбежала! Прячется, как побитая собака!

Уголки его губ дрогнули в тени. Жестокое удовольствие от её беспомощности?

— Понятия не имею, — он разводит руками, демонстративно беспечно. — Но разве не ты уверяла, что справишься? Или… — голос становится мягким, почти сочувствующим, но в этой мягкости таится яд, — ты уже не хочешь жить?

— Знаешь что?! — она вскипает, шагнув вперёд. Тень от её фигуры накрывает его, но он даже не вздрагивает. — Если я пойду на дно, то ты — вместе со мной!

Он медленно поднял голову. Даже в полумраке она почувствовала его взгляд — холодный, оценивающий.

— Если ты пойдёшь на дно, дорогая, то… одна, — голос становится тише, но каждое слово бьёт точно в цель. — Ведь кто поверит словам обречённой?

— Ты — мерзавец, я ведь беременна от тебя.

— Соберись и действуй, а свои истерики оставь при себе…

Выныриваю из омута времени, как утопленница, выброшенная на берег бурей.

Глоток воздуха обжигает лёгкие словно лезвие, и я падаю на колени, потом — на пол, пальцы судорожно впиваются в ковёр. Сердце колотится так, будто рвётся из груди, а в ушах — глухой звон, будто колокол бьёт где-то глубоко под чёрной водой.

— Госпожа! Госпожа! — Кармен мечется рядом, её голос то приближается, то отдаляется, будто доносится из другого конца длинного коридора. — Да что с вами?! Господи, да вы вся в поту, как в лихорадке! Я сейчас позову лекаря, сейчас же!

Её туфли шаркают по полу, юбка мелькает перед глазами — она уже повернулась, чтобы бежать. Я с трудом разжимаю онемевшие пальцы и хватаю её за подол, цепко, как утопающий за соломинку.

— Нет… — голос хрипит, будто не мой, а чей-то чужой, выскобленный изнутри. — Никого… не надо.

Тело бьёт мелкая дрожь, зубы стучат. В горле — ком, и каждый вдох даётся с усилием, будто грудь сдавлена железными обручами.

Кармен замирает, её лицо искажается испугом.

— Но вы… вы же…

Я качаю головой, чувствуя, как по спине струится ледяной пот.

— Просто… дай мне минуту.

Глаза залипают, веки тяжелеют, но я сжимаю их, пытаясь выдавить из себя этот ужас, этот холод, что въелся в кости.