Книга Обманутая жена дракона, страница 60 – Властелина Богатова

— Если позволите, мне нужно ещё время, чтобы всё уложилось, — отвечаю я после размышления.

Он слегка склонил голову, будто принимая мои слова, но уголок губ дрогнул — едва уловимая усмешка.

— Понимаю, конечно, — соглашается он, делая паузу, чтобы эти слова прозвучали как уступка. — Тогда я заеду в другой день.

Тишина повисла между нами, тяжёлая и звенящая. Потом он сделал шаг вперёд, и его дорогой душный парфюм снова обволок меня как коконом.

— Но… — голос стал тише, почти интимным. — Лучше с этим не тянуть, Шерелин. Вы же понимаете, что с этого часа вы максимально уязвимы, оставшись без защиты?

В его словах не было угрозы. Только забота. И от этого было ещё страшнее.

— Да, я понимаю. Постараюсь не затягивать.

Мои пальцы сжали складки платья.

Его взгляд скользнул к рукам по моему животу — настолько быстро, что можно было принять за случайность. Но я заметила.

— Хорошо, — произнёс он, и в этом слове было что-то окончательное.

Он повернулся, но не ушёл, задержавшись на мгновение, будто давая мне последний шанс передумать.

Я молчала.

Вновь и вновь задаюсь вопросом, не будет ли это моей ошибкой, связать себя с ним? Я ведь о нём ничего не знаю и сейчас, вместо того чтобы поговорить, хочу сбежать.

Фокс оставляет мне часть бумаг, другую складывает в папку, а затем в чемодан, уверяя, что завтра, после подтверждения процесса, Дер Крейн получит бракоразводные бумаги.

— До скорого, Шерелин, — Волтерн Баернар улыбнулся — тёплой улыбкой.

На этом и закончили. Возвращаясь в спальню, я чувствую себя безумно уставшей, будто вместо костей тяжёлый свинец.

Едва дошла до своей комнаты, даже голова разболелась. А в душе кипела битва: старые чувства свергали новые, а я просто не мешала тому, как вспыхивают то белый, то красный флаг.

Вхожу в комнату и плотно прикрываю за собой дверь. На секунду задерживаюсь, перевожу дыхание.

— Всё хорошо, госпожа? — интересуется Кармен.

Я совсем забыла, что оставила в комнате Кармен. Служанка сидела у окна, залитая бледным светом дня, в руках — мой бордовый плащ. Её пальцы, шершавые от работы, ловко двигались, штопая разрыв на плотной ткани. На указательном пальце блестел напёрсток, отражаясь серебром.

— Что там у тебя? — устало подхожу к ней, чувствуя, как тяжёлые складки платья цепляются за ноги.

Кармен вздрогнула, будто разбуженная, и торопливо развернула ткань.

— Ваш плащ, госпожа. Перебирала вещи и заметила порванный шов. Вот тут… — её голос дрогнул, когда она указала на рваный край.

Память ударила как нож. Тот лес. Тёмные ветви, царапающие лицо, хрип собственного дыхания, когда я бежала от Ройнхарда. Плащ зацепился за что-то, я дёрнула — и раздался резкий звук рвущейся ткани.

— Покажи, — наклоняюсь, и в тот же миг острая боль пронзает палец.

— Ай!

Кровь. Алая, почти чёрная при этом свете, выступила из прокола и повисла на коже дрожащей каплей. Сердце замерло, а потом рванулось в бешеный ритм.

— Вы поранились! Простите, госпожа, я не вытащила иглу… — Кармен засуетилась, её пальцы, обычно такие проворные, теперь двигались странно медленно, будто через воду. Она протянула платок, но я уже не видела его.

Перед глазами — та комната.

“Кровь истинной…”

Голос в голове звучал чётко, как колокольный звон.

Кармен что-то говорила, её губы шевелились, но я слышала только собственное дыхание, неровное, прерывистое. Её движения… слишком вялые. Слишком неестественные.