Книга Эльф: инструкция по применению, страница 12 – Анна Айдарова

И эльф двинулся к гудевшей ярмарочной площади.

Работу ей получить удалось. Одна из поденщиц именно сегодня не вышла на работу, и трактирщик с радостью всучил ей старенькое платье в счет будущей оплаты и топор.

Дрова трещали под мощными ударами, как старые кости. Тусклый свет фонаря у заднего входа бросал длинные тени на поленницу. Орчиха в очередной раз занесла топор.

Плечи ныли, спину ломило в пояснице, и радовало только то, что еще несколько десятков поленьев — и работу она закончит.

Воздух был влажный и пах дымом, мокрой древесиной и навозом. Где-то вдалеке хохотала пьяная компания, слышался чей-то не то довольный, не то предостерегающий визг, а неподалёку на цепи скулил пёс.

— Прекрасная леди, не откажите в милости голодному страннику?

Орчиха вздрогнула и резко обернулась. Из темноты вынырнул знакомый силуэт — эльф, помятый и растрепанный. Вид у него был далеко не геройский.

— Ты как всегда вовремя, — буркнула она и поставила топор. — Что, снова обманул кого-то и теперь прячешься?

— Обманул? — он развёл руками. В темноте было не видно его лица, но орчихе показалось, что он улыбается. — Я пытался продавать поэзию. Но, видимо, толпа предпочитает жареные почки. Так что… нет. И я очень голоден.

— И что, весь день пытался продавать поэзию и…?

— А ты любопытная. Нет, не весь день. Пытался устроиться в театр. Оказалось, у них уже есть зануда. Потом пытался играть на лютне. Но толпа не оценила. Потом — читал пророчества.

— И?

— Кто бы мог подумать, что стража не любит, когда ты предсказываешь смерть трактирщику.

Орчха тяжело вздохнула:

— Ладно, иди за мной.

— Леди, Всевышний да будет к вам благосклонен за доброту.

Каморка, отданная в ее распоряжение, располагалась под самой крышей, была маленькой, неудобной и душной. Большую часть комнатушки занимал столик, кроме него там поместился стул и соломенный тюфяк. Зато не пришлось ни с кем делить это пространство. И это было самым прекрасным.

Девушка зажгла свечи, взяла со стола лепёшку — еще теплую — и отломила половину:

— Ешь.

— Ты — святая, — выдохнул эльф, принимая хлеб с благоговением. — Хотел бы я уметь так благодарить, как ты кормишь.

Она не ответила. Села напротив и смотрела, как он жует.

День эльф явно провел весело: синяков стало больше, губы разбиты, на скуле царапины, да и рукой правой двигает неохотно, будто через силу, рубашка еще грязнее стала… Но спрашивать не стала. Все равно правды не дождешься от этого болтуна. А в тишине так хорошо.

— Тюфяк здесь один, так и быть половиной поделюсь. Попробуешь занять больше места — будешь спать под столом.

— Как хорошо, что я не убил тебя в лесу, правда?

— Офигеть, как хорошо. Еще лучше было бы нам вообще не встречаться: проблем было бы куда меньше, — буркнула орчиха. — Мне дрова доколоть нужно. Полтюфяка, понял?

Когда она вернулась, эльф уже спал.

Девушка присела у стола и неспешно принялась за свою половину лепешки. За тонкой перегородкой храпел кто-то из слуг, и снизу уже не доносились пьяные разговоры и похабные песенки. Мир стих, и его полуночная тишина пахла дровами, хлебом и… чем-то ещё. Новым. Непонятным. Теплом.