Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 3, страница 131 – Мосян Тунсю

Шэнь Цинцю ещё не до конца осознал значение его слов, лишь сердце болезненно ёкнуло в груди.

– Я так долго бился со всеми вами, – спокойно пояснил Тяньлан-цзюнь, – что немного переборщил с нагрузкой на это тело. Подумайте об этом хорошенько и ответьте: кто всё это время вливал демоническую энергию в Синьмо?

Хоть он произнёс эту фразу спокойным размеренным голосом, с каждым его словом Шэнь Цинцю будто бы проваливался в полынью.

– Вам следует велеть отступиться кое-кому другому.

Тело Тяньлан-цзюня и впрямь чудом не разваливалось, Чжучжи-лан по-прежнему висел, пригвождённый к стене, великий мастер Учэнь поддерживал Увана, с разбитой головы которого ручьём лилась кровь, Мобэй-цзюнь вцепился в Шан Цинхуа, а Юэ Цинъюань застыл бок о бок с Шэнь Цинцю.

Лишь Ло Бинхэ стоял прямо против Синьмо, опустив голову, и невозмутимо оправлял рукава.

– Ло Бинхэ, подойди, – строго окликнул его Шэнь Цинцю.

Ло Бинхэ качнул головой – всего один раз, но в этом движении сквозила непреклонность.

– Опять ты меня провёл, – горестно признал Шэнь Цинцю.

Замерев на мгновение, Ло Бинхэ задал встречный вопрос:

– Учитель, я обещал, что помогу вам одолеть Тяньлан-цзюня, – могу убить его хоть сейчас, если вы того пожелаете, отчего же вы считаете, будто я вас провёл?

– Использовать врага ради собственных целей^[164] – воистину умно, – вновь усмехнулся Тяньлан-цзюнь. – Вот только от меня пользы на поверку оказалось немного, так что в итоге ему пришлось делать всё своими руками^[165].

При словах «использовать врага ради собственных целей» сердце Шэнь Цинцю налилось тяжестью.

Неужели Ло Бинхэ специально вручил Синьмо Тяньлан-цзюню? Ведь после обретения демонического меча тело из «гриба бессмертия» принялось разлагаться с утроенной силой, так что, даже обладая самым могущественным оружием этого мира, он больше не представлял собой угрозы для Ло Бинхэ.

У Шэнь Цинцю в голове творился сущий кавардак, и потому, перестав следить за выражением лица, он позволил мыслям и чувствам отразиться на нём.

– О чём думает учитель? – спросил задетый этим Ло Бинхэ. – Хоть он и похитил у меня Синьмо, меч всё равно продолжал признавать хозяином меня, только и всего. Вы ведь говорили, что «лучше верить, чем не верить», отчего же теперь отступаетесь от своих слов?

– Я слишком часто доверялся тебе прежде, – медленно произнёс Шэнь Цинцю. – Вплоть до настоящего момента я всегда верил тебе.

– Это правда? – переспросил Ло Бинхэ, но тотчас кривовато улыбнулся: – А вот я больше не смею верить учителю.

Что-то в этой улыбке не давало Шэнь Цинцю покоя – понимая, что здесь явно что-то не так, он намеренно смягчил выражение лица:

– Что опять на тебя нашло?

Уловив в его голосе подлинное тепло, Ло Бинхэ внезапно прекратил улыбаться – теперь его лицо исказило неподдельное страдание.

– Учитель, я ведь говорил это прежде. Я вижу, что с ними вам гораздо лучше, чем со мной.

Поначалу Шэнь Цинцю никак не мог взять в толк, каких это «их» имеет в виду его ученик. Ло Бинхэ принялся мерить пещеру шагами, расхаживая взад-вперёд рядом с Синьмо.

– Всякий раз, когда я молил учителя уйти со мной, он не соглашался, – горько усмехнулся он, словно бы потешаясь над самим собой. – А если и соглашался, то лишь под принуждением – а значит, против воли. Но когда они просят вас остаться, то вы соглашаетесь без малейших колебаний. – Бросив потерянный взгляд на Шэнь Цинцю, он продолжил: – Учитель, вы так редко улыбаетесь – а ведь я так люблю вашу улыбку. И всякий раз на моей памяти, когда вы вот так радостно улыбались, вы были с ними. Мне… – он перешёл на шёпот, – очень, очень больно.