Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 3, страница 132 – Мосян Тунсю

Тут-то до Шэнь Цинцю наконец дошло, что под «ними» его ученик имел в виду весь хребет Цанцюн!

В тот день, в Бамбуковой хижине, когда Лю Цингэ внезапно распахнул окно, желая обнаружить там Ло Бинхэ, тот и впрямь был там – глава пика Байчжань безошибочно уловил исходящие от него эманации бессильного гнева.

На самом деле он не ушёл, а задержался под окнами и слушал жизнерадостную болтовню и смех, доносящиеся из Бамбуковой хижины, равно как и «угу» Шэнь Цинцю в ответ на просьбы сотоварищей остаться, – всё это запало ему в сердце, не давая покоя.

– Так ты поэтому злишься? – спросил Шэнь Цинцю.

– Злюсь? – взвился Ло Бинхэ. – Я ненавижу! Ненавижу себя! – Он зашагал ещё быстрее, сцепив руки за спиной. – Ненавижу себя за бесполезность. За то, что никто не желает остаться со мной. За то, что никто никогда… не захочет выбрать меня.

Прочие присутствующие в пещере хранили благоразумное молчание: убедившись, что именно Ло Бинхэ вливает энергию в Синьмо, они меньше всего желали довести его до крайности. Лишь Чжучжи-лан решился заговорить:

– И что же, таким образом ты хочешь принудить мастера Шэня выбрать сторону?

Ло Бинхэ внезапно остановился, покачав головой.

– Выбрать сторону? Нет. Вовсе нет. Я знаю, что если заставлю учителя выбирать, то он, безусловно, выберет не меня. Я сделаю так, чтобы у него не осталось выбора.

К безжизненному лицу Ло Бинхэ прилила кровь, и он продолжил в лихорадочном воодушевлении:

– На сей раз я действительно усвоил урок. Если хребет Цанцюн прекратит своё существование, всё наладится, правда? Ведь что тогда останется учителю? Только я.

Не в силах выносить эти бредовые речи, великий мастер Учэнь, который уже какое-то время, соединив руки в молитвенном жесте, безостановочно взывал к Будде, вновь заговорил:

– Милостивый господин Ло, в вас говорит безумие.

Ло Бинхэ в ответ лишь разразился безудержным хохотом.

– Лишив главу пика Шэня возможности выбирать, вы, безусловно, лишаете его и возможности вас покинуть; но неужели вас не беспокоит, как после этого он станет относиться к вам? – продолжал увещевать его монах.

– Учитель, – вложив в это слово всю силу своего чувства, произнёс Ло Бинхэ, – если пик Цинцзин падёт, я создам для вас новый. Можете винить меня во всём или ненавидеть – мне и этого довольно, я не буду требовать от вас слишком многого. Если это не придётся вам по сердцу, можете избить меня или даже убить – в любом случае я не могу умереть вот так просто. Но только… только не оставляйте меня. – Помедлив, он с жаром добавил: – Это в самом деле единственное моё желание.

Взгляд Ло Бинхэ блуждал, словно не в силах ни на чём сфокусироваться, обведённые кроваво-красными кругами зрачки то расширялись, то сжимались до размеров булавочной головки, улыбка перекосилась. Синьмо испускал яркое фиолетовое свечение – теперь невозможно было сказать, контролирует ли Ло Бинхэ источающий дьявольскую энергию меч, или тот управляет им. При виде столь плачевного состояния своего ученика, который, окончательно съехав с катушек, явно находился на грани безумия, Шэнь Цинцю так и не смог вымолвить ни слова, преисполнившись горечи.

– Помимо хребта Цанцюн, – снова заговорил Чжучжи-лан, – в этом мире есть великое множество вещей, к которым привязан бессмертный мастер Шэнь, – и что же, ты не успокоишься, пока не уничтожишь их все?