Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 1, страница 116 – Мосян Тунсю

Указывая остриём Сюя на бездну, Шэнь Цинцю спросил:

– Отправишься туда сам или мне придётся применить силу?

На самом деле он питал эгоистичную надежду, что Ло Бинхэ и впрямь подчинится, спрыгнув в разлом без его вмешательства. Ведь если человек прыгает со скалы по собственной воле, то он по закону жанра обязательно за что-нибудь да ухватится – и таким образом Шэнь Цинцю сумеет внушить себе, что у этой сцены может быть благоприятный исход.

С этого мгновения дни и ночи у него перед глазами стояла одна и та же картина: как он собственными руками скидывает ученика в пропасть.

Однако Ло Бинхэ не собирался сдаваться.

Как может быть, чтобы все эти годы, когда они были неразлучны, завершились подобным финалом? Даже если его плоть пронзит Сюя, он не желал отказываться от последнего лучика надежды.

Шэнь Цинцю действительно не намеревался протыкать его мечом.

Правда-правда. Он лишь хотел, собравшись с духом, замахнуться им, чтобы Ло Бинхэ, машинально отклонившись, отступил и при этом свалился в разлом, – как он мог предвидеть, что ученик безмолвно встретит его удар открытой грудью?

Он мертвец. В исходной версии Шэнь Цинцю лишь столкнул ученика в пропасть, а теперь к причинам для ненависти добавился ещё и удар меча!

Однако Ло Бинхэ поймал клинок и удерживал его, едва сжимая пальцы, – приложи Шэнь Цинцю усилие, и меч беспрепятственно вошёл бы в его грудь.

Кадык Ло Бинхэ легонько задрожал, но он так и не проронил ни звука. Хоть остриё меча не могло достать до его сердца, Шэнь Цинцю казалось, что он ощущает его мучительное биение, которое, заставляя вибрировать лезвие меча, отдавалось на тыльной стороне его запястья, а затем, пройдя по руке, достигало его собственного сердца.

Шэнь Цинцю внезапно отнял меч.

От этого движения Ло Бинхэ покачнулся, но быстро восстановил равновесие. При виде того, как учитель опускает карающую длань, его потускневшие было глаза вновь загорелись отблеском надежды, словно едва мерцающая искра под толстым слоем прогоревшего пепла. Уголки губ юноши через силу приподнялись, словно он сам не был уверен, дозволено ли ему улыбнуться.

…И следующим движением Шэнь Цинцю нанёс последний удар, которому суждено было навсегда погасить этот последний луч света.

Шэнь Цинцю знал, что ему никогда не забыть выражение лица Ло Бинхэ в тот момент.

К тому времени, как наставники школ завершили зачистку монстров в пределах барьера, окружавшего ущелье Цзюэди, пространственный разлом Бесконечной бездны полностью закрылся.

Шэнь Цинцю уже обработал раны всех лежащих без сознания адептов (кроме симулянта Шан Цинхуа). Заниматься своими ранами он не счёл нужным. Его одежды были сплошь заляпаны кровью, застывшее лицо не выражало никаких эмоций – словом, вид у него был настолько жалкий, что Юэ Цинъюань тотчас подошёл к нему и, нащупав пульс, удручённо нахмурился, а затем подозвал Му Цинфана, чтобы тот составил своё экспертное мнение. Прочие главы школ устремились к лежащим на земле вповалку ученикам, чтобы найти среди них своих, вынести с поля боя и заняться их лечением всерьёз.

И тут Лю Цингэ заметил, что среди них недостаёт одного: того, что всегда следовал за Шэнь Цинцю, будто привязанный, так что на него невозможно было не обратить внимание.

– Где этот твой ученик?

Шэнь Цинцю без слов склонил голову и принялся подбирать с земли осколки разбитого меча. К нему уже спешили ученики пика Цинцзин, и остроглазый Мин Фань первым понял, что это за обломки: