Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 1, страница 120 – Мосян Тунсю

Долгие годы он впахивал как бык и лошадь, чтобы за одну ночь прийти ровно к тому, с чего начал! Воистину, жизнь главного злодея исполнена страданий и горестей, будто Тихий океан – солёной воды!

Пережив подобный удар, он, само собой, был просто обязан отыграться на ком-нибудь другом.

В результате Мин Фань помчался на пик Аньдин, чтобы передать его главе Шан Цинхуа приглашение на чай.

Поставив на стол чашку из снежно-белого фарфора, Шан Цинхуа с улыбкой произнёс:

– На пике Цинцзин шисюна Шэня и в самом деле царят покой и изысканность, даже эти крохотные чашки исполнены изящества. Подобная утончённость заставляет Цинхуа острее ощущать своё несовершенство.

В прошлом главы пиков Цинцзин и Аньдин никогда не искали общества друг друга, как не соприкасаются колодезная и речная вода. Обладающий высокомерной и холодной натурой Шэнь Цинцю вообще не слишком привечал гостей, а потому сегодняшнее приглашение, доставленное его учеником на пик Аньдин, заставило Шан Цинхуа теряться в догадках. Однако поскольку никто не станет бить по протянутой для рукопожатия ладони, он начал с ни к чему не обязывающих комплиментов – это никогда не повредит.

Выставив ученика за порог и закрыв дверь, Шэнь Цинцю со вздохом ответил:

– То, о чём говорит шиди… каждая вещь, что попадается мне на глаза, лишь бередит старую рану. Каждая малость на пике Цинцзин, каждая чашка и блюдечко – всё это некогда было согрето теплом внимания того самого моего ученика.

Шан Цинхуа вздохнул в унисон:

– Увы, шичжи^[115] Ло и впрямь был юношей выдающихся способностей. Какая потеря для нас! Эти демоны в самом деле нанесли нам невосполнимый ущерб, подобное злодеяние не описать словами! Весь поднебесный мир скорбит вместе с вами. Шисюн Шэнь, прошу, умерьте своё горе.

– Если бы шиди Шан в самом деле сожалел об этом, – еле слышно произнёс Шэнь Цинцю, – этой трагедии бы не произошло.

При этих словах Шан Цинхуа окаменел.

Однако мгновение спустя он уже овладел собой – в его улыбке не было ни следа недавнего потрясения.

– Что шисюн Шэнь имеет в виду? Неужто он в самом деле попрекает меня за то, что мой пик Аньдин проявил в этом деле недостаточную добросовестность? Если так, то позвольте шиди принести за это самые искренние извинения.

– Да как же – недостаточную добросовестность? – отозвался Шэнь Цинцю, подливая ему чай. – Как по мне, так шиди превзошёл сам себя, раз умудрился притащить сюда таких монстров, как гуйтоучжу, нюй юань чань и костяные орлы, которые по собственной воле никогда не проникли бы в мир людей. Так что шисюн в самом деле погрешил бы против истины, упрекнув тебя в недостатке усердия.

Шан Цинхуа вскочил, его лицо стремительно превращалось в настоящую палитру из красных, белых и зелёных пятен.

– Глава пика Шэнь, это переходит всякие границы!

Опустив руку ему на плечо, Шэнь Цинцю строго поинтересовался:

– С чего такая бурная реакция, шиди Шан? Сядь и поговорим как цивилизованные люди. Если я спрошу у тебя кое-что, хватит ли тебе духа ответить?

Холодно улыбнувшись, Шан Цинхуа стряхнул его руку с плеча.

– С чего бы мне бояться? Совесть этого Шана чиста. К чему мне страшиться твоих огульных обвинений и клеветы? Вот уж нет!

– Сян Тянь Да Фэйцзи? – бросил Шэнь Цинцю.

Казалось, в этот миг на макушку Шан Цинхуа обрушился гром с седьмого неба: он застыл, не в силах вымолвить ни слова.