Книга Благословение небожителей. Том 1, страница 110 – Мосян Тунсю

– Двоих сбросьте, остальных оставьте.

Даже не зная языка Баньюэ, люди поняли, что их ждёт, и побледнели. Се Лянь, опасаясь, как бы те не упали в обморок от страха, сделал шаг вперёд и прошептал:

– Спокойно. Что бы ни случилось, я пойду первым.

Уж лучше действительно оказаться внизу раньше остальных и как следует осмотреться. Ну что там на дне? Ядовитые змеи, хищные звери и злые духи? Ну, от падения он не умрёт; удары, укусы и яд ему не страшны – всё будет в порядке… если там, конечно, не раскалённая лава или разъедающая плоть кислота.

К тому же есть Жое. Даже если заклятие помешает взобраться наверх, можно с её помощью одного за другим сбросить в яму солдат Баньюэ. Кэ Мо велел оставить часть пленников; значит, на какое-то время они будут в безопасности. Нечасто в пустыне встречаются живые люди, их вряд ли сожрут сразу – оставят про запас, чтобы не торопясь поедать одного за другим…

Сам Се Лянь был предельно собран, но вот один из его спутников внезапно утратил самообладание.

С тех пор как они поднялись на стену, все торговцы дрожали от страха, особенно А-Чжао. Видимо, он счёл, что, если смерти не миновать, уж лучше погибнуть сражаясь, – и внезапно, сжав кулаки, бросился на Кэ Мо в надежде сбить того с ног и увлечь за собой в яму!

Несмотря на то, что генерал был высок и крепок, как скала, под напором А-Чжао он пошатнулся и отступил на пару шагов, едва не упав, но в тот же миг яростно взревел, схватил парня и сбросил его вниз. На их глазах юношу поглотила тёмная бездна. Все закричали, и их голоса слились в вопле ужаса. Се Лянь тоже воскликнул:

– А-Чжао!

Тогда из далёких глубин тёмной ямы поднялся одобрительный шум, а вместе с ним звук безжалостно раздираемой плоти – то злые духи жадно набросились на добычу. Это означало, что надежды на возвращение юноши больше нет.

Се Лянь оторопел: такого поворота он не ожидал. Изначально принц подозревал, что проводник в подчинении у советника Баньюэ и специально заманивает путников к руинам города. Когда закопанная голова упомянула человека, который побывал тут пятьдесят лет назад, Се Лянь снова подумал на А-Чжао, а теперь юноша погиб первым. Погиб же? Не мог он выжить после такого падения?..

Да и для чего ему разыгрывать собственную смерть? Воины Баньюэ уже схватили путников – притворяться больше незачем. С другой стороны, зачем было бросаться на Кэ Мо? Бессмысленная смерть.

Эти мысли одна за другой пролетали в голове Се Ляня, а солдаты Баньюэ тем временем выбирали, кого сбросить в яму следующим. Кэ Мо поднял руку и указал на Тяньшэна. Солдаты тотчас его схватили, и парнишка завопил от страха:

– А-а-а! Спасите! Не трогайте меня! Я…

Се Лянь, не тратя время на раздумья, выступил вперёд:

– Генерал, не торопитесь.

Когда Кэ Мо услышал язык Баньюэ, на его смуглом лице отразилось удивление. Он взмахнул рукой, давая солдатам знак остановиться.

– Ты говоришь на нашем языке? Откуда ты?

– Я прибыл с Центральной равнины, – учтиво ответил Се Лянь.

Он подумывал солгать солдатам, сказав, что сам родом из Баньюэ, однако его бы выдало произношение.

– С Центральной равнины? – переспросил воин. – Юнъанец?

– Государства Юнъань давно нет.

Да только для народа Баньюэ все люди с Центральной равнины были едины: если не народ Юнъаня, значит, его потомки. То были их кровные враги – в своё время именно от их рук погибли солдаты Баньюэ, и потому, когда Кэ Мо услышал про Центральную равнину, его лицо исказилось от бешенства. Прочие солдаты тоже подняли крик и принялись осыпать его проклятиями. Се Лянь разобрал «подлый», «обманщик», «сбросить его», но сейчас это беспокоило его меньше всего.