Книга Благословение небожителей. Том 1, страница 114 – Мосян Тунсю

Саньлан опешил. В его голосе зазвучали странные нотки:

– Больше ни о чём спросить не хочешь?

– Например, о чём?

– Например, человек ли я.

Се Лянь потёр переносицу:

– Думаю, уже можно не спрашивать.

– М?

– А зачем? Мне всё равно, человек ты или нет.

Се Лянь, все ещё зависший над землёй в объятиях Саньлана, скрестил руки на груди и пустился в объяснения:

– Важнее не то, кто мы, а сходимся ли мы характерами. Если ты мне нравишься, то будь ты хоть нищим, я всё равно буду хорошо к тебе относиться. Если нет – то, окажись ты самим императором, я не подумаю о тебе лучше. Всё просто, разве нет? Так о чём спрашивать?

– Хм, а ведь в твоих словах есть смысл… – признал Саньлан и вдруг расхохотался.

Се Лянь присоединился к его веселью. Но чем дольше он смеялся, тем сильнее чувствовал, что что-то здесь не так. И вдруг понял: он до сих пор находился на руках у Саньлана! Похоже, уже привык к такому положению.

Ну и дела. Се Лянь закашлялся.

– Знаешь что? Можем обсудить всё это позже. А сейчас давай ты меня отпустишь?

– Погоди немного, – ответил Саньлан, усмехнувшись.

Он пронёс Се Ляня чуть дальше и затем аккуратно поставил его на землю. Наконец ощутив под ногами твёрдую почву, Се Лянь с чувством сказал:

– Большое тебе спасибо.

Саньлан ничего не ответил.

Принц посмотрел наверх. В тёмно-синем небе висела полная луна, такая яркая и красивая. Глядя на неё в обрамлении стен, Се Лянь почувствовал себя лягушкой на дне колодца. Он попытался ещё раз запустить Жое, однако, как и следовало ожидать, на полпути наверх лента натолкнулась на какую-то невидимую преграду и отскочила от неё.

– Вокруг Ямы осуждённых установлен магический барьер, – напомнил Саньлан.

– Знаю. Но попытаться стоило. Интересно, как там, наверху, остальные? Надеюсь, девушка в чёрном не скинула их в пропасть?

Он рассказал Саньлану, как висевшая на столбе жертва солдат вдруг освободилась от пут и в считаные секунды смела их всех со стены. Договорив, Се Лянь сделал шаг вперёд, наступил на чью-то руку, споткнулся и чуть не упал. Он быстро восстановил равновесие, но Саньлан всё равно поддержал его, проворчав: «Осторожней. Говорил же, грязно!» Теперь-то Се Лянь понял, что имелось в виду.

– Ничего страшного. Я просто хочу зажечь пламя на ладони и осмотреться, чтобы решить, что делать дальше.

В этот момент снова раздался голос Кэ Мо:

– Вы служите той твари! Сотни тысяч невинно загубленных душ проклянут вас за это!

Принц обернулся и сказал на языке Баньюэ:

– Генерал, да кто же эта… та, о ком ты говоришь?

Кэ Мо процедил с ненавистью:

– Довольно притворства! Та ведьма!

– Ты о той даосской монахине, которая бродит по городу?

Воин сердито сплюнул – вероятно, это означало «да». Тогда Се Лянь спросил:

– Разве ты не служишь советнику Баньюэ?

Его слова рассердили Кэ Мо.

– Я больше никогда не буду служить ей! Никогда не прощу эту дрянь!

Он разразился проклятиями, и чем больше распалялся, тем путанее и невнятнее становилась его речь. Се Лянь, который уже ничего не мог разобрать, тихонько позвал Саньлана. Тот пояснил:

– Кроет её распоследними словами. Говорит, советник предала их государство, открыв городские ворота и впустив армию Центральной равнины. Она столкнула солдат в эту проклятую яму. На её руках кровь его братьев по оружию и всего его народа. Он хочет повесить советника ещё хоть тысячу, хоть десять тысяч раз.