Книга Благословение небожителей. Том 3, страница 75 – Мосян Тунсю

– Вот скажите, – вздохнул хозяин трактира, – ну как человеку может настолько не везти?

«Действительно!» – искренне подивился Се Лянь. Герой истории оказался столь же неудачлив, сколь он сам.

Поохав, приказчик вновь расплылся в улыбке:

– Ну а потом он сошёл с ума, озверел и однажды вечером, вот как сегодня, накануне Холодных рос, набрал оружия и порешил всех, кто его когда-либо обижал! Отвёл душеньку: нарубил их прямо на фарш, кровь рекой текла! Те люди давно издевались над простым народом в наших краях, и местные встречали парня как героя. С тех пор каждый год мы в посёлке чтим его память, устраивая кровавые гуляния. И верим, что господин Хэ защитит нас и накажет всех злодеев.

Вот так, казалось бы, добро победило зло, но и само в итоге плохо кончило. Приказчик ушёл, а Се Лянь, заметив, что Ши Цинсюань задумчиво молчит, обратился к нему:

– Что скажете, Повелитель Ветра?

Тот очнулся от своих размышлений и ответил:

– Есть у меня кое-какие предположения… однако очень уж странные, сложно пока объяснить. А вы что думаете, ваше высочество?

– Может, наш Истинный Пустозвон при жизни был тем самым учёным? – предположил Се Лянь.

Пока они беседовали, на улицу вышла новая труппа актёров, и представление началось по новой. Ши Цинсюань ещё раз выглянул в окно и переспросил:

– При жизни?

– Именно. Когда у усопшего осталось незаконченное дело, оно питает его ярость. Так обычно и появляется нечисть. Например, я слышал, что в Восточном море обитает демоница, прозванная Дамой с Моста, – порождение женской обиды. Легенды гласят, что она ждала возвращения мужа, но так и не дождалась и сошла с ума от ревности. Если предположить, что Истинного Пустозвона, когда он был ещё человеком, преследовали несчастья, само собой, он позавидовал тем, кому улыбалась удача, и возненавидел их. Что скажете?

– Сверимся с местными летописями. Уточним время, – предложил Мин И.

Принц согласился. Чтобы проверить его теорию, требовалось разузнать, как давно жил этот учёный. Если первые упоминания о божках-пустозвонах встречаются ещё до его рождения, версия не выдерживает никакой критики. Ши Цинсюань покивал и после некоторого раздумья сказал:

– Есть ещё кое-что…

Не успел он договорить, как с улицы из толпы ряженых вдруг раздался хохот:

– Вот увидишь! Все родные и близкие погибнут по твоей вине и даже похорон не удостоятся!

Услышав это, Ши Цинсюань переменился в лице, оттолкнулся левой рукой от стола и ловко выпрыгнул из окна трактира.

– Повелитель Ветра! – закричал ему вслед Се Лянь. – Вернитесь!

Ши Цинсюань приземлился в самую гущу процессии, и его окружили актёры, изображающие окровавленные трупы.

– А ну, покажись! Вылезай! – гневно требовал небожитель.

Но они оставались равнодушны к его воплям, будто не замечали его, и продолжали, словно во сне, медленно двигаться вперёд. Людской поток подхватил Ши Цинсюаня; его мотало из стороны в сторону, и он никак не мог отыскать среди толпы Пустозвона. То один казался ему подозрительным, то другой. Он замахивался веером – и тут же переключался на следующего. Нельзя ведь действовать наугад: можно навредить живому человеку! Хуа Чэн всё это время выкладывал на тарелке из зелени, к которой так и не притронулся, улыбающуюся рожицу. Не поднимая головы, он сказал:

– Бесполезно. Древний демон, который промышляет в мире уже тысячу лет, без труда заметёт следы.