Книга Проданная под венец, страница 93 – Наташа Фаолини

— Я не Мелека!

— Простите. Как вас зовут?

— Лили, ты ее знаешь? — слышу позади мужской голос, до боли знакомый тон...

Резко поворачиваюсь и застываю.

Тагрос. Тот самый Тагрос, лучший друг и правая рука Даркаса.

Правда, вряд ли теперь у него такое имя.

— Ни разу ее не видела, — мотает головой Мелека, вернее... Лили.

Отхожу на шаги замечаю у нее на руке брачный браслет. У Тагроса тоже.

— Вы поженились? — спрашиваю сипло.

— Вы нас знаете? — Тагрос вопросительно выгибает бровь, как делал всегда, когда был с чем-то не согласен.

— Мой ответ может показаться странным...

— Не отвечайте, идем, дорогая, — он приобнимает Мелеку за плечи, и они уходят.

Сестра еще несколько раз оборачивается и неуверенно смотрит, но не узнает. Не может узнать.

Я еще некоторое время смотрю им вслед, душа разрывается и в то ж время... стало спокойнее. Я успела заметить чуть выпирающий живот. Мелека беременна и, кажется, они счастливы вместе.

Что-то хорошее я все-таки сделала — сестра нашла достойного мужчину в этой реальности. Они здесь, в столице. И если наши дороги пересеклись, то, может, пересекутся и с Даркасом?

Возвращаюсь домой в чуть лучшем настроении и тихо прикрываю за собой дверь.

Слышу голоса родителей в гостиной. Они ругаются.

— Мы должны ей рассказать! — выкрикивает мама.

— С чего бы? Двадцать лет молчали, — отвечает папа.

— Ты же видишь ее состояние! Может, ей станет легче, если найдет родных.

— Она только отдалится еще больше, перестанет нас любить.

— Дорогой, ты же знаешь нашу Лайлу, мы вырастили ее, у нее сложный характер, но никакая правда не отнимет у нас дочь. Тем более, что она имеет право знать, я тебе давно говорила.

Решаю, что пора перестать подслушивать, открываю дверь и останавливаюсь на пороге.

Отец сидит на диване, стискивая руками голову, мама обнимает его за плечи.

Вместе они смотрятся как пара с грустной картины печального художника.

— Знать о чем? — спрашиваю тихо.

Я догадывалась, что не родная им еще давно, но никогда не слышала подтверждения из их уст.

— Лайла... - отец испуганно смотрит на меня, — что ж, другого выбора нет. Ты слышала. Мы тебя удочерили.

51.

В тот день мы с матушкой и отцом сидим в гостиной до самого вечера. За вновь наполняющимися чашками чая они рассказывают все о своей жизни до моего появления в этом доме много лет назад.

Я была еще крошечной, поэтому не помню тех событий.

— До тебя я потеряла ребенка, мы назвали его Алек, — рассказывает мама, с грустным выражением уставившись в окно, — ему был годик и семь месяцев.

— Чудесный был мальчик, — кивает папа и я замечаю боль, отражающуюся на его лице.

Папа всегда любил сына больше остальных своих детей. У них был свой мужской мир, к которому мы с Мелекой не допускались.

Алек должен был вырасти жестоким и эгоистичным, он сотворил множество плохих дел с моей семьей и все же... видя скорбь родителей, их боль, не унявшуюся даже спустя столько лет я не могу отделаться от чувства, что виновна в смерти Алека.

Я изменила его судьбу.

Но он сам виноват в этом не меньше. Моему брату нужны были деньги и признание, Алек шел по головам.

— Я больше не могла иметь детей, пять лет мы скорбели, а потом ты стала нашим спасением, — вздыхает мама, стискивая мои ладони и смотрит с нежностью, — ты была прелестной маленькой девочкой, но другие дети в приюте тебя боялись.