Книга Фабрика воспоминаний, страница 19 – Клелия Ренуччи

Забыв, что он сидит у себя дома, а происходящее вокруг — всего лишь воспоминание, Габриэль ерзал в своем кресле и покашливал, надеясь, что незнакомка обернется на звук.

Финал пролетел незаметно. Опасаясь, что воспоминание прервется, Габриэль стискивал зубы от напряжения. Неужели его поиски опять зайдут в тупик? Неужели он так и не сумеет встретиться взглядом с объектом своего желания? Габриэль на миг зажмурился.

На сцене появился Терамен, и спектакль продолжился. Шестая сцена была сыграна, занавес опустился, настало время антракта. В зале снова зажегся свет, и человек с мягкими чертами лица и ровным пробором наклонился к владельцу воспоминания, купленного Габриэлем.

— Что, Рене? — шепнул журналист.

— Когда спектакль закончится, никуда не уходите. Вместе поздравим Мари Бель. Вам для статьи как раз пригодится. Ориана с мужем пойдет с нами, — добавил он, указывая на незнакомку.

Итак, ее звали Ориана. Имя показалось Габриэлю романтическим талисманом, прообразом множества героинь от Дульсинеи Дон Кихота до герцогини Германтской. Бесстрашная Ориана, Ориана из классической литературы! Габриэлю хотелось, чтобы это мгновение длилось долго-долго. Он затаил дыхание, увидев, как недавний собеседник журналиста приблизился к Ориане и ее спутнику и о чем-то с ними пошептался.

Она обернулась. Реальность предстала перед Габриэлем еще прекраснее, чем он воображал. Глаза Орианы были ясными и веселыми, волосы создавали ореол света вокруг утонченного лица. За считаные секунды перед Габриэлем словно открылась галактика.

Что происходило в четвертом и пятом актах, владелец воспоминания забыл, и память привела его сразу к окончанию спектакля. Протиснуться сквозь толпу немецких офицеров и дам в длинных шубах было сложно. Все они двигались к выходу, а владелец воспоминания, направляясь в сторону сцены, был вынужден толкаться и извиняться на каждом шагу. Но вот он нашел того, кого звали Рене. Несколько минут они постояли вдвоем, затем в воздухе возник аромат «Лёр блё», который Габриэль тотчас узнал, и появились Ориана с мужем. Четверо проскользнули за кулисы, миновали помещение, уставленное декорациями к другим спектаклям, и запетляли по лабиринту коридоров, освещенных еще более тускло, чем зрительный зал.

Рене постучался в гримерную Мари Бель, и та, по-прежнему с макияжем и прической, но уже переодевшаяся в розовый шелковый халат, отворила дверь. В комнате некуда было ступить от цветов. Рене расцеловал актрису.

— Моя дорогая, ты была ослепительна! Скорей бы прошел месяц, и мы с тобой начнем работу над моим «Полковником Шабером»! Ты так великолепна, что мне нечего тебе сказать, ты прекраснейшая из всех наших актрис.

— Боюсь, в эпизоде воссоединения с Тесеем я была не очень убедительна…

— Да о чем ты говоришь? Богиня, ты просто переросла эту роль! Давай я познакомлю тебя со своими спутниками, — спохватился он и, повернувшись к владельцу воспоминания, провозгласил: — Жильбер Дютор, журналист из «Комедии».

Тот поклонился, поцеловал протянутую руку актрисы, сделал ей комплимент и отступил в сторону.

— Позволь также представить тебе выдающуюся виолончелистку Ориану Девансьер. Возможно, ваши пути уже пересекались, Ориана играла в оркестре, который записывал музыку для «Набережной туманов» и «Северного отеля». Вероятно, она будет работать и с моим «Полковником Шабером», не так ли, Ориана?