Книга Фабрика воспоминаний, страница 39 – Клелия Ренуччи

В другой части музея находилась выставка крупноформатных фотографий, посвященная международным триеннале скрипичных мастеров. Габриэль замер как вкопанный перед снимком своего соперника с того света, сделанным в 1976 году. Он впервые видел лицо Джакомо. Находясь в воспоминаниях мастера, Габриэль мог узреть разве что его руки и ноги, а полного представления о внешности не получал. Габриэль не ожидал, что этот господин окажется настолько элегантным: темный пиджак, небрежно перекинутый через плечо, теплая улыбка, изящные черты, ореол седых волос, который почему-то придавал Джакомо более моложавый вид. По тому, как он держал в руках скрипку и смотрел на нее, в мастере угадывался человек приветливый, щедрый, эстет. Габриэля охватило горькое ощущение собственной неполноценности.

Обойдя все залы, друзья зашли в музейный книжный магазин, где Сара на ломаном итальянском поинтересовалась у чрезвычайно обходительной продавщицы, существует ли еще мастерская Джакомо Франчезе. Та сокрушенно ответила, что мастерская закрылась много лет назад, но дочь Джакомо и сегодня живет в доме, где он родился, всего в нескольких улицах отсюда, возле собора. Клаудия Франчезе всегда рада посетителям, она любит рассказывать об отце.

Музей закрылся, и продавщица вышла вместе с Габриэлем и Сарой, чтобы показать им дорогу к дому Клаудии. Если Сара испытывала неловкость, что они явятся в чужой дом незваными гостями, Габриэль нисколько не переживал по этому поводу. Втроем они дошагали до соборной площади, восхищаясь кремонскими улицами с их оранжевыми стенами и скрипичными мастерскими, которые усеивали город янтарными, палевыми и каштановыми пятнами скрипок, сверкающих в витринах.

Приближаясь к дому номер два по Виа Галантино, Габриэль ломал голову, как завязать разговор. Сперва нужно сделать вид, будто он в восторге от мастерства Джакомо, с Орианы начинать нельзя. Сара предложила соврать, что он исследует взаимопроникновение методов работы мастеров Кремоны и Мирекура, оплота французского скрипичного производства в Вогезах, и жаждет получить максимально полное представление о годах, проведенных Джакомо в Париже.

Едва Клаудия узнала о причине визита Сары и Габриэля, она тут же пригласила их войти, извиняясь за беспорядок. Они устроились на мягком кожаном зеленом диване в светлой и уютной гостиной.

— Мне редко задают вопросы об этом периоде отцовской жизни, — отметила она, одергивая розовый кашемировый свитер с глубоким вырезом и поправляя витое коралловое ожерелье.

Когда Клаудия в задумчивости подперла подбородок рукой, в ее ярко-голубых глазах появился очаровательный блеск — в точности как у отца. У нее были ровные белые зубы и дружелюбная улыбка.

— С каждым годом люди все больше забывают о Джакомо и его работе. Вот почему я разместила его воспоминания на «МнемоФликс». Вы их видели?

Габриэль горячо закивал, а Клаудия принялась нахваливать приложение, превознося его преимущества для общечеловеческой памяти. Она пользовалась автоматическим напоминанием о необходимости регулярно выставлять воспоминания на продажу и беречь их от забвения.

— Нет, вы слышите? Я говорю как заправский аукционист! Современные алгоритмы удивительны! «Эйр-би-энд-би» делает нас скрупулезными отельерами, «Экспедия» и «Букинг» — блестящими туроператорами, «Трипадвизор» возводит нас в ранг ресторанных инспекторов, «Твиттер» — журналистов, «Инстаграм»^[5] — фотографов, «Википедия» — энциклопедистов, и благодаря им мы в самом деле становимся таковыми! Но я отвлеклась… Значит, вас интересует разница между школами Мирекура и Кремоны?