Книга Обещанная, страница 108 – Рина Белая

— Пру-у-уть.

Она засмеялась сквозь усталость:

— Раз Пруть здесь, значит, и она тоже. Долгое время он был ее платьем.

Лица близких вытянулись от удивления. Ориса рассмеялась громче и пояснила, как так получилось, что энергоформа с Ис'Тайра стала предметом гардероба для загадочной люмари.

Она рассказала и про Мор'Раана. Про его выбор. Про то, как в итоге ей пришлось покинуть его «Теневое пламя» — и уйти вместе с Каор'Иссом.

И вдруг замолчала. Слова оборвались, будто наткнулись на стену внутри. В комнате повисла напряженная тишина.

— Ориса… где сейчас Каор'Исс? — осторожно спросила Наэлия.

Девушка подняла взгляд. В ее глазах не было слез — только усталость и боль, слишком глубокая для выражения.

— Изгнан.

Больше не понадобилось никаких пояснений. Все и так все поняли.

Для Каор'Исса это означало не просто утрату силы — это была медленная смерть.

А для Орисы это значило одно: ее любовь осталась по ту сторону закона, там, куда ей не добраться.

Ориса старалась. Она изо всех сил пыталась спрятать свою боль так глубоко, чтобы никто не заметил. Улыбалась, когда нужно было улыбнуться, кивала в ответ, если от нее ждали слов. Но родителей не обманешь.

Ее улыбки были пустыми, лишенными радости, а в глазах поселилась тень печали.

Миа, узнав, что Ориса долгое время жила на ее родной планете, не уставала задавать вопросы. И только в эти моменты девушка словно оживала. Она могла часами рассказывать, как училась заваривать горькие травы так, чтобы они теряли горечь; как различала сочные ягоды от тех, что вызывали жжение и тошноту; как по треску веток определяла, кто рядом — мелкое животное или хищник покрупнее.

Иногда Ориса делилась и более опасными воспоминаниями: про молодых ликаров, ступивших на их территорию, или про гребнехвоста, которого поджарил ее Уть-Уть. Эти истории вызывали у Миа неподдельный восторг. Она слушала, затаив дыхание, а после перебивала вопросами и все время просила что-то уточнить.

— Ты серьезно?! — глаза Мии сверкнули от недоверия. — Настоящий гребнехвост? Ты его пробовала?

Ориса чуть заметно улыбнулась:

— Да. И знаешь, вкуснее мяса я никогда не ела.

Миа рассмеялась, хлопнула ладонями по коленям:

— А я всегда от них бегала, как от огня! Их укус ядовитый… вся стая твердила: даже близко к ним не подходить. А ты… ты ела гребнехвоста! Подумать только!

Она смеялась, качала головой и снова возвращалась к деталям. В такие минуты Ориса забывалась: ее голос звучал живо, движения становились свободными, а в глазах появлялся блеск. На короткое время тень боли исчезала, и все видели ту самую девочку, которую когда-то потеряли.

А потом пришли воины.

Корабли Ор'Ксиаров ежедневно садились перед домом, и каждый их визит становился напоминанием. Напоминанием о том, что Ориса больше не принадлежит никому. Ее защитник изгнан. Она свободна. А значит, любой из них имеет право претендовать на его место.

Для них это был закон. Для нее — приговор. Даже мимолетный взгляд в их сторону Ориса воспринимала как предательство Каор'Исса. Она перестала выходить из дома. Все чаще оставалась в комнате, неподвижно лежала на кровати и часами смотрела в пустую стену. Слезы текли сами собой, беззвучно, словно ее сердце продолжало плакать, даже когда разум уже устал от боли.

Тревога росла медленно, но неумолимо. Сначала Наэлия пыталась отвлечь ее разговорами, наполняла дом заботой и привычными мелочами, которые когда-то радовали Орису. Отец, суровый и молчаливый, дольше других делал вид, что верит: время лечит. Но даже он все чаще останавливал взгляд на дочери с тенью бессилия в глазах.