Книга Обещанная, страница 105 – Рина Белая

Она пыталась дотянуться до любимого, но ее ноги подкосились, и Ориса упала на колени. Перед глазами все плыло — то ли от слез, то ли от нарастающего давления.

Каор'Исс пытался сбросить с себя оковы, но они не просто удерживали его — они ломали связь между волей и телом. Мозг приказывал: «Встать! Ударить! Защитить ее!» — а тело отвечало лишь спазмами, болью, оглушающей дрожью, будто каждое движение выжигали раскаленным железом.

— Ты нарушил запрет на прикосновение. Приговор — изгнание. Лишенный связи с Ис'Тайром, ты потеряешь силу. Лишенный ее, не сможешь исполнить свой долг и защитить свою женщину. Поэтому Ориса будет взята под нашу защиту.

Этот голос — тяжелый, металлический — был ему знаком. За ними прислали не просто отряд воинов. Сам представитель Высшего Круга покинул Ис'Тайр, чтобы лично привести приговор в исполнение.

Каор'Исс зарычал, но даже этот звук оборвался, сдавленный чужой силой.

— Сохрани свое достоинство, Каор'Исс, — произнес тот, кто стоял перед ним.

Орису подняли в воздух без касания рук — словно ее тело стало игрушкой в чужих ладонях — и повлекли по трапу. Провели по пустому коридору, и вдруг из самого металла выросли стены и плавно сомкнулись вокруг нее.

Она рухнула на пол, когда давление Ор'Ксиаров внезапно ослабло. Тело снова стало принадлежать ей — мышцы слушались, легкие жадно втягивали воздух.

— Уроды… — прошептала Ориса, пытаясь унять дрожь в руках.

Она прижалась спиной к живой стене, ощущая, как та едва заметно пульсирует, и тихо позвала:

— Уть-Уть… ты здесь?

Перед глазами возникла сфера — бледная, словно лишенная сияния. Она дрожала в воздухе, едва удерживаясь на грани существования.

Ориса протянула ладонь и уверенно сказала:

— Бери столько Света, сколько потребуется. Ты нужен мне сильным.

Сфера дрогнула, словно откликнулась, и слабый отблеск ее света коснулся пальцев Орисы.

— Не бойся… мы найдем способ. Мы вернемся к Каор'Иссу. Обещаю.

Ориса сидела на полу, обхватив колени руками. Стены вокруг пульсировали живым ритмом корабля, будто напоминая: он не отпустит ее.

Она знала законы Ис'Тайра. Слишком хорошо. С детства каждый из них был врезан в ее память — и теперь каждый оборачивался против нее.

Нарушение запрета на прикосновение — изгнание.

Лишение связи с Ис'Тайром означало потерю силы. Без силы воин утрачивал право быть защитником женщины. Для Ор'Ксиаров это было равносильно смерти.

И хотя женщина считалась великой ценностью, но ее слово теряло вес, если оно опиралось лишь на чувства, а не на закон.

Все пути были перекрыты.

Ей оставалось только одно — искать. Искать трещину в этой черной броне законов.

Она была молода, но любовь к Каор'Иссу горела в ней сильнее страха. Воины могли отнять у нее право быть рядом с любимым, могли лишить свободы. Но не ее ума и решимости.

— Если сила не на моей стороне, — прошептала она, глядя на сияющую энергоформу, — значит, я найду слабость в их собственной.

Ориса прикрыла глаза. Она знала: у каждой силы есть обратная сторона. У каждого закона — лазейка. Но где ее искать?

Она перебирала в памяти законы Ис'Тайра. Каждый казался стеной: строгой, холодной, неумолимой. И ни в одной из этих стен не было трещины. Снова и снова Ориса искала выход — и натыкалась лишь на пустоту.

Время текло: дни складывались в недели, недели — в месяцы. С каждым месяцем оно будто стирало ее решимость, учило смирению. Время было ее настоящим врагом — оно побеждало, ничего не делая.