Книга Зачарованная, страница 116 – Лора Таласса

Мемнон поднимает бровь, садится напротив меня.

– Вино со специями ты пьешь с детства.

Он говорит о Роксилане.

– Но если ты предпочитаешь воздержаться… – Колдун пожимает плечами.

Я беру бокал, делаю глоток, и брови мои ползут на лоб. Вино совсем слабое, не такое, как я привыкла, и приправлено медом и корицей.

И вновь меня накрывает прошлое. Летняя духота, едкая вонь римских улиц, отчаянное желание уехать. Костры, скрипучие повозки, потные тела, пахнущие конским волосом и степной травой. Прошлое здесь, так близко, что, кажется, можно шагнуть в него.

Впрочем, воспоминания быстро улетучиваются, оставляя за собой только тупую боль.

В уголках глаз Мемнона – веселые морщинки:

– Вкус, конечно, не такой… пикантный, как некогда…

Я смеюсь, потому что – черт, это правда. Когда-то мы пили вино с перцем и кориандром, да даже с мелом и морской водой. Дикое прошлое, чуваки.

– Ты скучаешь по былому? – спрашивает, помолчав, Мемнон, словно прочитав мои мысли.

Сейчас?

– Немного, – признаюсь я и добавляю: – Но прошлое в прошлом.

– Не для нас, – Мемнон переходит на сарматский. – Прошлое живет в нас. Ты и я вечны, моя царица.

Я смотрю на него и замираю под его взглядом. Хочу отвести глаза – мне кажется, он видит в них слишком многое, – но не могу.

Начинается дождь. Капли громко стучат по заменяющему крышу брезенту.

Невольно кошусь наверх.

– Ты, может, и промокнешь сегодня ночью, est amage, но только не от дождя.

Снова смотрю на Мемнона, и внутри все сжимается. Ответная реплика уже дрожит на кончике языка, но я спешно проглатываю ее.

Не хочу флиртовать с Мемноном, не хочу дразнить его или препираться. Вообще не хочу сейчас шутить. В этой комнате, где еще живо прошлое, горько-сладкая ностальгия щемит мне сердце.

Вибрирует телефон, возвращая меня в настоящее. Я думаю, это мой, но Мемнон достает из кармана мобильник, смотрит на высветившийся номер – и, не ответив, прячет трубку обратно.

– Кто это? – любопытствую я.

При мысли о том, что у Мемнона есть какая-то совсем иная сторона жизни, в которую я не посвящена, меня охватывают странные, незнакомые чувства.

– Могу посвятить, – отвечает он.

– Прочь из моей головы.

– Я бы выполнил твой приказ, если бы мог, Императрица, но это ты, а не я, транслируешь свои милые мысли. Что же до звонка, – продолжает он, – это был маг, на которого я работаю.

Тот, который полагает, что связал Мемнона.

Приподнимаю бровь:

– И ты не ответил?

– Если бы я ответил, он наверняка поручил бы мне что-то, что отняло бы меня у тебя, est amage, а я этого не хочу.

Я снова тону в его взгляде, и мы в Риме, мы в понтийской степи, мы в Боспоре. Все это обрушивается на меня разом – такое ощущение, что я стою на краю пропасти, собираясь прыгнуть. Ожидаю падения.

– А чего ты хочешь?

– Ты знаешь, чего я хочу, – вызывающе отвечает он. – Это единственное, что я хочу с тех пор, как пробудился.

Думаю, он имеет в виду меня.

Но он просто сидит на своем стуле и ждет. Как будто это я должна подойти к нему.

Во мне нарастает беспокойство.

Ты можешь, – нашептывает тонкий голосок в моем сознании. – Ты можешь делать все что хочешь. Все что угодно. Можешь даже поддаться своим глубоким тайным желаниям. Ты все контролируешь. Ты тут у руля.

Магия выплескивается из меня, возбужденная, нетерпеливая, задувает свечи, оставляя нас в темноте. Вообще-то я не хотела убирать свет, но когда он гаснет, я не пытаюсь вновь зажечь свечи. Вместо этого я всплескиваю рукой, и моя сила складывает тарелки стопкой, расчищая центр стола.