Книга Зачарованная, страница 162 – Лора Таласса

– Ты здесь, в нашем доме, – уверяет он меня, не давая вспыхнуть панике. – Дом и землю вокруг охраняют сотни чар. Это не Белена. Никто не проникнет сюда. Ты в безопасности.

Я и не осознавала, как я напряжена, пока не расслабилась – сейчас, в этот самый миг.

Странно: я совершенно цела, но тело и разум сохранили память о боли. Они не верят, что я здорова.

Мемнон приносит меня на кухню и усаживает на центральную стойку-островок.

Я тянусь к нему, но он перехватывает мои руки, сжимая их.

– Я только принесу тебе воды. Я не спускаю с тебя глаз.

Глубоко вдыхаю, облизываю пересохшие губы – и киваю, может быть, слишком быстро. Вода. Вода – это хорошо.

Бросив на меня последний многозначительный взгляд, Мемнон отпускает мои руки и идет к буфету.

Он берет стакан, а я слышу в соседней комнате скрежет когтей. Мгновение спустя на кухню врывается Нерон. Кажется, он примчался с улицы. Едва он видит меня, зрачки его расширяются – и мой большой котик, не думая ни секунды, запрыгивает на стойку, едва не опрокидывая меня.

– Нерон, – резко упрекает его Мемнон.

Но мой фамильяр уже забрался – как смог – мне на колени, задрал голову и трется носом о то место, где подбородок переходит в шею. Будь он собакой, уверена, сейчас бы он уже всю меня обслюнявил. Но Нерон пантера, так что он, ворча, прикусывает мне нижнюю челюсть.

– Эй…

– Нерон.

Когда Мемнон говорит таким тоном, с ним лучше не связываться.

Нерон лижет меня шершавым языком и легонько бодает.

Проскальзываю в разум фамильяра – ровно настолько, чтобы почувствовать его беспокойство, досаду и едва заметное облегчение. По крайней мере, мне кажется, что испытывает он именно эти эмоции. А за ними я вижу любовь.

Вернувшись в собственный разум, глажу моего котика.

– Я не собираюсь просить у тебя прощения за то, что оставила тебя здесь, – говорю я. – Если бы я взяла тебя с собой, тебе бы тоже досталось.

И я снова оказываюсь в той жуткой комнате.

«Твоим первым настоящим заданием, как только я отпущу тебя, будет разорвать эти твои связи при первой же возможности».

Если бы Нерон был со мной… Меня начинает трясти.

Мемнон берет мою руку и вкладывает в нее стакан с водой.

– Ты не там. Ты здесь, на нашей кухне, с твоей родственной душой и твоим фамильяром, – говорит он, и глаза его опять подозрительно блестят. – Мы оба любим тебя, мы с радостью убьем и умрем за тебя. А теперь, пожалуйста, est amage, выпей воды. Ты почувствуешь себя лучше.

И снова его слова успокаивают меня, и я выпиваю воду несколькими большими глотками. Хотя меня немного подташнивает.

Богиня, должна же эта ночь когда-то закончиться. Все, что я хочу, – это отключиться, прижавшись к моему фамильяру… и моей родственной душе.

– Что ж, это ты и получишь, – тихо говорит Мемнон. – Нерон, будешь спать в спальне с Селеной.

Пантера поднимается: он явно весьма доволен перспективой, спрыгивает со стойки и шествует из кухни прямиком в спальню.

Когда мой фамильяр уходит, Мемнон вновь подхватывает меня на руки и несет.

Я приваливаюсь к его плечу, устало думая: Вообще-то ты можешь меня отпустить.

Так прикажи. Иначе – никогда.

Я должна ему приказать…

Утыкаюсь лицом ему в грудь и беспомощно морщусь.

– Прости, – шепчу я. – Мне так жаль.

Колдун гладит меня по спине.

– За что мне тебя простить, маленькая ведьма? – недоумевает он.