Книга Околдованная, страница 130 – Лора Таласса

Я пользовалась его силой и боролась с ней. Но никогда намеренно не смешивала свою силу с его. И ловлю себя на том, что хочу ощутить, как сливается наша магия, куда больше, чем оказаться в безопасности или отомстить кому-то.

Беру его руку и поворачиваюсь к проему. Под ладонью оживает моя магия. Я еще не вполне восстановилась после вчерашней ночи, но от прикосновения руки Мемнона сила пробуждается, обвивается вокруг его пальцев и запястья – ласково, даже любовно.

Колдун смотрит на наши сомкнутые руки. Он явно доволен. Потом поднимает взгляд, находит мои глаза – и на миг я переношусь куда-то, туда, где бескрайнее синее небо встречается с безбрежными пшеничными полями. На Мемноне чешуйчатые доспехи, и волосы его развевает ветер.

Образ исчезает так же стремительно, как и появился.

– Est amage? – говорит Мемнон.

Моя царица.

Да. Его царица.

Погодите, нет.

– Ты готова? – спрашивает он, хмуря брови.

Сглатываю, потом киваю, глядя на проход.

Еще секунду чувствую на себе взгляд Мемнона, потом он тоже поворачивается к проему.

Миг – и магия его расцветает, оплетая колдуна темно-синими струями.

– Из семени воздуха и чрева земли вызываю творение. Да вырастет стена под стать той, что окружает ее, – говорит Мемнон, переходя на свой родной язык.

Чувствую, как там, где соприкасаются наши руки, смешивается наша магия. Мемнон тянет нити, впитывая мою силу.

Безмолвно охаю. Теперь я действительно чувствую его во мне, его сущность охватывает мою, переплетает мою магию с его собственной. Задыхаюсь от ощущений.

А он продолжает:

– Да будет иллюзия реальна для всех, кто посмотрит на нее и коснется ее. Только мы, создатели, обладаем силой разрушить эту иллюзию. По нашему приказу, по слову «Покажись», мираж да развеется.

Слившиеся силы кружатся, наливаясь багрянцем последних лучей заката. Объединенная магия сгущается перед нами, заполняя арку, а потом разглаживается. Дымка твердеет и темнеет.

– А по нашему приказу, по слову «Скройся», ложный облик да вернется.

Нужно записать эти слова – черт, нужно записать все это, пока я не забыла!

– Да замаскируются все следы этих чар, да сольются они с теми, что окружают нас.

Слова, которые использует Мемнон, достаточно просты, но сколько силы и магической точности вложено в них!

Магия продолжает сочиться из меня, смешиваясь с магией Мемнона, а я благоговейно смотрю на колдуна. Мемнон – настоящий мастер своего дела, столь же талантливый, сколь и дотошный, и изощренный.

Мерцание его заклятья обретает тот же бледный оттенок, что и у других чар и оберегов комнаты. Если приглядеться очень, очень внимательно, то можно увидеть, что края их тускло-багровые, потому что даже лучшие заклятья не способны полностью отринуть свою врожденную суть.

Но приглядеться надо ОЧЕНЬ внимательно.

С последними словами Мемнона остатки магии покидают нас, и стена затвердевает. Делаю шаг вперед, провожу по ней рукой. Стена на вид и на ощупь… в точности такая, как и должна быть. Твердая. Гладкая. Будничная. Обычная сплошная поверхность.

– Покажись, – произношу на сарматском.

Стена исчезает, и мои пальцы проваливаются сквозь пустой воздух. Снова вижу впереди винтовую лестницу.

Отступаю.

– Скройся.

И открытый проем вмиг становится стеной.

С моих губ срывается испуганный смешок – потому что я помогла это сделать!