Книга Околдованная, страница 132 – Лора Таласса

И это вовсе не значит, что я не должна с этим разобраться.

Кладу ручку и поворачиваюсь к мужчине. Мемнон уселся в кресло возле моей кровати и разглядывает десятки блокнотов, стоящих в книжном шкафу.

Не знаю, почему он еще не ушел. Я думала, он так и сделает. Чего я не ожидала, так это того, что мне понравится его компания. Он странный, раздражительный, он… много чего еще, но мне правда не хочется с ним расставаться.

Внимание его переключается с записных книжек на стикеры, которыми залеплены мои пожитки. Бумажки повсюду – на обложках учебников, на абажуре, на столе, на двери. Знаю, что та, что на двери, напоминает о том, чтобы я проверила, взяла ли с собой ежедневник.

Мемнон барабанит пальцами по подлокотнику кресла и нетерпеливо покачивает ногой.

– Прекрати, – говорю я.

Мемнон переводит взгляд на меня. Ничего не говорит, но в глазах его вопрос.

– У тебя такой вид, словно ты пытаешься что-то постичь. – Вообще-то у него такой вид, словно он пытается постичь меня. Я потираю руки. – Меня это нервирует.

Он перестает барабанить и ногу ставит ровно. Ну и что толку? Мемнон спрятал свое возбужденное беспокойство, но оно еще бродит в его глазах.

Подхожу к кровати и сажусь на нее, так близко к Мемнону, что касаюсь его коленом.

– Кто ты? – спрашиваю. – Если не считать Мемнона Проклятого.

Мои слова, похоже, отрывают колдуна от раздумий.

– Я никогда не был Мемноном Проклятым. Я был Мемноном Неукротимым. Полагаю, ты одарила меня новым титулом, похоронив меня.

Прикусываю язык, чтобы не вступить с ним в очередной спор.

– Что еще?

Он чуть наклоняет голову, обдумывая мой вопрос.

– А что ты хочешь знать?

– Я не знаю – что угодно… все.

Он смотрит на меня, долго смотрит; эти его загадочные глаза проникают, кажется, в самую душу. Потом колдун вздыхает и начинает:

– Я Увагук Мемнон, сын Увагук Тамары, царицы сарматов, и Ильяпы Хуно, царя-колдуна моче.

– Они правили разными народами?

– Est amage, они правили разными континентами. Мой отец родом из земель, известных тебе как Перу. Он встретил мою мать только потому, что знал, как манипулировать лей-линиями.

Лей-линии – это силовые линии, линии энергии земли, магические дороги, сетью лежащие на мире. Это области, где пространство и время искривлены. Человек, умеющий по ним ориентироваться, способен пересекать океаны за считаные минуты. Черт, он даже может отправиться в иные измерения – Потусторонний и Нижний мир рассекают те же лей-линии, что покрывают землю.

Я не слишком-то много знаю о них.

– Ты говоришь, что две тысячи лет назад твой отец покинул Южную Америку, чтобы посетить другой континент, другой край света?

Потому что это перевернуло бы всю историю, созданную не-магами на момент встречи Востока с Западом. Зато объяснило бы, почему я нашла самого Мемнона, жившего в Евразии, спящим в склепе где-то в северном Перу.

– Он вообще много путешествовал, не только туда, – говорит Мемнон. – Но – да.

Стоило бы задержаться на этом, но, честно говоря, меня не особенно интересует отец Мемнона. Меня интересует сам Мемнон.

– Что еще?

В уголках его глаз появляются морщинки, словно я его забавляю, – хотя, может, он просто доволен, что завладел моим вниманием.

– Я учился скакать на лошади и ходить одновременно, а своего первого врага убил, когда мне было тринадцать. Но, возможно, самое главное то, что сила моя впервые пробудилась, когда ее призвала ты.