Книга Околдованная, страница 135 – Лора Таласса

– Хочешь, чтобы я говорила это по-английски или на сарматском, est xsaya?

Мой царь.

Дрожь пробегает по его телу.

Он качает головой, бросает на меня напряженный взгляд.

– Ты не представляешь, что творится со мной, когда я слышу, как ты произносишь эти слова на нашем языке, – бормочет он, и смотрит, смотрит на меня неотрывно.

А потом губы его возвращаются, целуя меня, все ниже, и ниже, и ниже.

Я комкаю ткань его рубахи, тяну ее вверх. Мемнон, в конце концов, не единственный, желающий созерцать обнаженную плоть.

Колдун останавливается.

– Моя царица хочет, чтобы я снял рубашку? – спрашивает он по-сарматски.

И прежде, чем я успеваю ответить, срывает ее с себя и отбрасывает.

Легкий болезненный трепет пробирает меня при мысли о его тряпках, небрежно валяющихся в моей комнате. Ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы они и впредь украшали мое пространство, как и мои листочки с заметками.

От вида его обнаженного торса у меня в который раз перехватывает дыхание. Я уже в курсе, что тело его – произведение искусства, но видеть его так близко – о, это потрясающе!

Протягиваю руки, глажу его налитые мускулы и чувствую, как кожа Мемнона покрывается мурашками. Я трогаю его, изучаю, исследую, а его дымно-карие глаза неотрывно следят за мной.

Кожа его в рубцах и шрамах, складывающихся в карту насилия, которому подвергся когда-то этот человек. Руки мои замирают, доползая до татуировок.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне, что они означают?

Он уже кое-что говорил, но мне интересно узнать все.

Мемнон берет мое лицо в ладони, и под его взглядом я чувствую себя… любимой. И мне это нравится – нравится слишком сильно, чтобы могло пойти мне на пользу.

– В какой-то момент этого уже не потребуется, – загадочно отвечает он.

И отпускает меня, но лишь для того, чтобы потянуться к моим джинсам и парой ловких движений расстегнуть пуговицу и молнию.

– Ложись на спину, маленькая ведьма, – приказывает Мемнон.

Пульс зашкаливает, но что-то в этом колдуне внушает мне… полную безопасность.

Может, просто то, что он спас мне жизнь?

Опускаюсь на кровать, а пальцы Мемнона подцепляют пояс моих джинсов вместе с трусиками и тянут все вниз, тянут и стягивают, а потом скользят по моей голени вверх, к бедру. Взгляд его шарит по моему телу, так долго, так тщательно, что из ладоней моих сочится нервная магия.

Потом глаза его встречаются с моими.

– Ты держишь меня в плену, маленькая ведьма, – хрипло говорит колдун. – Очень, очень давно я не видел тебя такой.

Ролевая игра – это просто ролевая игра.

– И нравится ли моему царю то, что он видит? – спрашиваю на сарматском.

Вопрос предполагает легкий игривый ответ, но только после того, как он слетает с моих губ, я понимаю, что вообще-то серьезно подставилась.

– Каждый дюйм твоего тела – само совершенство, моя царица, – говорит Мемнон с кривой улыбкой. – Сотворив тебя, Апи создал идеальную, безупречную женщину.

Сглатываю, не зная, как отреагировать на такое. О нет, это отнюдь не отказ, я не отвергнута, но принять подобный комплимент мне отчего-то не менее трудно.

Мемнон опускается между моих бедер.

– А теперь, половинка моя, давай посмотрим на твою прелестную киску.

Половинка?

О нет, нет, нет.

Прижимаю ладонь к губам Мемнона, трясу головой:

– Можешь звать меня своей царицей, своей владычицей, своей ведьмой, но… только не так.