Книга Околдованная, страница 173 – Лора Таласса

Что, к сожалению, в общем-то правда.

– Ты в порядке? – спрашивает Сибил, шаря по мне взглядом, видимо, отмечая появление синяков, царапин и пятен.

Нет. – Мне хочется плакать. – Я вовсе не в порядке.

– Я… нормально, – сиплю я. – Просто… подвернула ногу, – выдавливаю слабый смешок, от которого череп пронзает острая боль. – Вот поэтому я и не ношу каблуки.

Сибил хмурится, глядя мне в лицо. Потом смотрит на Мемнона, на окровавленный клок его рубахи, высовывающийся из-под меня, – и каменеет от отвращения.

– Ты Мемнон, верно? – говорит она. – Я знала, что смогу узнать тебя в толпе.

Она уже что-то говорила об этом, да? Что-то смешное, но я никак не могу припомнить…

– Возвращайся к танцам, – Мемнон вкладывает в слова магический толчок, и Сибил пятится.

– Если ты уверена, что все путем… – Подруга хмурится, сопротивляясь магии Мемнона, не отрывая от меня взгляда.

– Да, – хриплю я.

Ложь горька на моих губах.

Она мешкает еще пару секунд, потом все-таки разворачивается и присоединяется к большой группе ведьм – как будто ничего и не случилось.

Почти все гости уже пришли в себя.

– Что там они намешали в этот ведьмин пунш?

– Что случилось?

– Я что-то пропустила?

– Это что, тоже часть вечера?

Кто-то смеется, и, хотя несколько суперов явно что-то подозревают – в смысле, мы же ведьмы, так что знаем кое-что о магическом вмешательстве, – остальной народ определенно жаждет вернуться к развлечениям.

– Что ты с ними сделал? – спрашиваю я, глядя на толпу.

– Стер их воспоминания за последние десять минут.

Он сражался со мной, удерживал и душил целую кучу суперов, потом частично уничтожил их память – и по-прежнему выглядит свеженьким и готовым к бою.

Сила, имеющаяся в распоряжении этого мужчины, воистину ужасает.

– Ты не можешь продолжать заставлять людей делать то, что тебе хочется.

Голос мой слаб от усталости.

– Ты все время забываешь, est amage. У меня сила, а значит, я могу делать то, что хочу, – заявляет Мемнон, сверля меня взглядом.

Желудок сжимается от этого его взгляда, и, если бы во мне осталась хоть капля энергии, я бы зарычала и разозлилась – впрочем, я и так злюсь от того, что его недавние действия не притупили моей реакции на него.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, когда колдун выносит меня из оранжереи в ночь.

– В твою комнату, где мы с тобой снимем проклятье. А еще нам нужно спланировать свадьбу.

Ох, как же я ненавижу этого ублюдка.

Я прищуриваюсь:

– Злорадство тебе не к лицу.

– Это не то, что ты говорила две тысячи лет назад, – но ты ведь не помнишь, не так ли?

Ненавижу его, ненавижу его, ненавижу!

Но это не мешает мне прислонить к его груди отяжелевшую голову. Я истощена.

Колдун прижимает меня к себе, и я не могу решить, раздражает ли меня это – в конце концов, именно он причина моего изнеможения – или же смягчает мое разгневанное сердце.

Кошусь на деревья, чувствуя, что там, в тенях, притаился мой фамильяр.

– С ней все в порядке, Нерон, – кричит Мемнон. – И нет никакой нужды рвать меня в клочья. Я не намерен причинять ей боль.

– В данный момент, – добавляю я.

Он опускает взгляд на меня, и взгляд этот тверд:

– Никогда больше, – поправляет он. – Больше никакой мести, est amage. Я поставил ловушку, она захлопнулась. Как только ты выполнишь свою часть соглашения, я похороню прошлое и буду смотреть в будущее. В конце концов, у меня есть невеста, которую надо очаровать.