Книга Околдованная, страница 57 – Лора Таласса

Подъем на утреннюю пробежку с Сибил – 6:30.

Ага, вот оно что.

Сейчас 6:15, то есть я едва успеваю переодеться и встретиться с ней. Значит, никаких оргазмов и никакого сна.

Сконфуженная и мрачная, беру свои тряпки, влезаю в них, собираю волосы в хвост на затылке и зашнуровываю кроссовки.

Когда я стучу в дверь Сибил, у меня в запасе еще две минуты. И я по-прежнему в отвратительном настроении.

Она открывает и выходит.

– Выглядишь так, как я себя чувствую, – бурчит подруга. – И зачем мы делаем с собой это?

Протираю глаза, качаю головой:

– Потому что мы королевы скверных идей.

– Ну что ж, подруга-королева, – вздыхает Сибил. – Давай доведем эту скверную идею до конца.

* * *

Ладно, пробежка – это не так уж и плохо.

Нет, ты, конечно, бежишь, и все у тебя трясется и подпрыгивает, и ты потеешь в самых неожиданных местах и мерзнешь в других. Но воздух пахнет соснами и влажной землей, щебечут птицы, а про вид я вообще молчу.

Сибил бежит по тропинке, тянущейся позади кампуса, и сворачивает на север по грунтовой дорожке, вьющейся меж прибрежных холмов.

– И это все – территория Ковена? – спрашиваю ее.

Кажется, мы бежим уже целую вечность, но назад пока не повернули.

– Ага, на многие мили – там, дальше, резиденции выпускников.

Сибил, пыхтя, тычет пальцем вперед.

Не вижу домов, о которых она говорит, но знаю о них. Члены Ковена, предпочитающие жить рядом с другими ведьмами, подальше от шума и суеты «нормального» сообщества, могут поселиться на территории Ковена. Мысль о том, чтобы состариться рядом с другими ведьмами, звучит довольно идиллически, если не пафосно, но кто знает? Возможно, к тому времени, как я окончу Белену, я приду к ней.

Лес уступает место полям. Слева от меня мелькает далекая береговая линия – и океан.

Да, слово «идиллически» придумано именно для таких дней, как этот.

Я даже почти забываю о своей стычке с Мемноном.

А ведь он становится проблемой – большой проблемой. За последнюю неделю он навещал меня дважды – не говоря уже о моих, гм, ярких снах. И если вчерашние прощальные слова Мемнона что-то да значат, я увижу его снова – и скоро.

Только теперь я вспоминаю одну упущенную деталь нашей встречи.

Ты наслаждалась временем, проведенным в разлуке со мной? – сказал он. – Все двадцать веков?

Холодок пробегает по моей спине, когда я подсчитываю.

Ему две тысячи лет?

Просто в голове не укладывается. И кстати о времени – если Мемнон знает, сколько лет он спал, то знает он и то, какой сейчас год.

Что еще он должен знать?

В первый раз с тех пор, как он появился за Лунной обсерваторией, я задумываюсь о его жизни. Как именно он добрался из Южной Америки в Северную Калифорнию? Где достал одежду? От кого получил информацию о современном мире? И где, во имя Богини, он поселился?

Все эти вопросы наполняют сознание смесью страха и вины. На самом деле я совсем не хочу знать ответы ни на один из них, но чувствую себя скверно – потом что это ведь я освободила этого человека, а потом бросила на произвол судьбы.

Не то чтобы я в состоянии ему помочь. Тем более после того, как он со мной обошелся.

Кстати о том, как он со мной обошелся…

Мысли возвращаются к последнему сну. Хочется сгореть со стыда, вычеркнуть из памяти то, что я уже дважды видела эротические сны с этим гребаным Мемноном. В смысле, он, конечно, порочно красив, так что, наверное, у меня хороший вкус, но слушайте, мы ведь не раздвигаем ноги перед каждым чертовым мужиком из грез. Даже если он и знает, как обращаться с киской.