Книга Околдованная, страница 62 – Лора Таласса

Которое к тому же, возможно, убивает ведьм.

Ничего, кроме неприятностей, предложение этой девушки не сулит.

Но… я действительно отчаянно нуждаюсь – как в наличных, так и в дружбе.

– Спасибо за предложение, – говорю. – Я подумаю.

И быстренько забуду. Все к лучшему.

Ведьма улыбается мне:

– Подумай, пожалуйста. Это легкие пять сотен.

Долларов?

Втягиваю воздух и чуть не захлебываюсь слюной.

– Извини, что?

Пять сотен долларов? Это, наверное, шутка.

Или что-то незаконное.

Возможно, очень, очень незаконное.

Ведьма одаривает меня загадочной улыбкой:

– Наши спонсоры хорошо платят.

Серьезно. Пятьсот долларов – это почти достаточно, чтобы я отбросила все моральные принципы.

После секундного колебания моя сестра по Ковену достает блокнот и что-то в нем пишет.

– Я Кейси, а это мой номер. Если решишь присоединиться к нам, напиши. – Она постукивает по нацарапанным цифрам и отступает. – Подумай и дай мне знать. Следующий круг в субботу. – Кейси машет мне рукой и, уже поднимаясь по лестнице, бросает через плечо: – Надеюсь, ты решишь прийти.

* * *

Когда я захожу в свою комнату, свет включен, из динамиков гремит музыка, а в моем компьютерном кресле сидит древний мужик в облегающей футболке, выставив напоказ мускулистые татуированные руки. Перед ним – одна из моих страниц в социальных сетях. На экране наша с Сибил фотография – мы в одинаковых комбинезонах и с красными одноразовыми стаканчиками «Соло». Я высунула язык и растопырила пальцы в знаке мира, а она посылает кому-то воздушный поцелуй.

Ну… не лучшее фото, не лучший момент. Хотя данного конкретного вечера я и не помню.

Взгляд мой перескакивает с фотографии на Мемнона.

– Какого хрена? – интересуюсь я.

Поднимаю руку, готовя свою магию, скорее рассерженная, чем испуганная.

Мемнон откидывается на спинку моего компьютерного кресла, щелкает пальцами и – оп! – все смолкает.

– В восхитительном мире ты живешь, – отвечает он мне – на английском. С легким иностранным акцентом, так что звуки выходят несколько гортанные и раскатистые.

Взгляд его скользит по мне, задерживаясь на коротком платье-халате, в котором я ходила на занятия. Глаза его загораются.

Сердито швыряю сумку на кровать. Пульс зашкаливает.

– Что ты тут делаешь?

Мемнон, удобно развалившийся в моем кресле, закидывает руки за голову.

– Смотрю, где живет моя коварная жена, – отвечает он по-прежнему на английском. И оглядывается по сторонам. – Твоя комната меньше, чем была наша повозка. – Взгляд его скользит по стикерам, которыми обклеено чуть ли не все вокруг. – Вижу, ты не утратила своей любви к письму.

– Ты не можешь просто… заваливаться сюда, когда пожелаешь, – говорю, встревоженная тем фактом, что он уже это сделал.

И даже не собираюсь спрашивать, откуда он узнал, какая именно комната – моя.

Мемнон глядит на меня, прищурившись, с этой его невыносимой ухмылочкой, от которой мне становится жарко в самых неправильных местах.

Почему я так на него реагирую? Он зло, чистое зло, и его шрам, и сила, которую он излучает, доказывают это. Мое тело просто не поспевает за разумом.

– Это беспокоит тебя, est amage? – «Моя царица». Эти два слова – единственные, которые он произносит на древнем языке.

Конечно, это меня беспокоит. Он сам сделал себя моим врагом.

А может, еще и убил двух ведьм.

И я снова заперта с ним в маленькой комнате.