Книга Кукла наследника, страница 1 – Олла Дез

Не так уж важно, что вы выросли, и лето перестало означать каникулы, священное ничегонеделание, книги под яблоней и полное отсутствие страхов перед завтрашним днем. Лето осталось. Черную смородину никто не украл. Драконы все так же живут на чердаках. Просыпаться рано утром и ловить солнечных зайчиков на подушках, сложенных уголком, не запрещено ни возрастом, ни законом. Меняться не страшно, страшно перестать видеть волшебство.

Открываем глаза на раз, два, три? совсем-не-тетя Хель.

Я люблю барахолки. Всегда любила.

Нравится мне всё, что связано со старыми вещами. Люблю в них копаться и брать в руки. Мне кажется, так я прикасаюсь к истории и могу почувствовать тех людей, что уже давно покинули этот мир. Вот так, представляя, через сколько рук прошли эти старые вещи.

‒ … рептилоиды! ‒ донеслось до меня сбоку.

‒ Да, Зинаида Мафусаиловна, разумеется. Во всём виноваты рептилоиды! ‒ привычно подтвердила я и продолжила путь.

Только вот времени и сил ходить на барахолки становилось всё меньше и меньше с каждым годом. И если с нехваткой сил и времени ещё как-то можно было бороться, то что делать с постепенно пропадающим желанием к этому моему единственному оставшемуся удовольствию, я не знала.

‒ … технологии пять джиии!

‒ Верно, Зинаида Мафусаиловна, и это тоже зло! ‒ привычно подтвердила я.

Да, увы. Приходилось признавать, что с каждым днём у меня пропадает даже это желание. И если бы не открывшийся почти рядом с моим домом магазинчик, вообще не знаю, как бы я умудрялась хоть немного радовать себя. Нет, не могу сказать, что я была старой. Вот Зинаида Мафусаиловна, она и в самом деле была старой. Хотя нет. Наверное, она была древней. Как её отчество. Я уже сто раз слышала про Мафусаила, одного из праотцов человечества и деда самого Ноя. Да-да, того самого Ноя, что собрал в своё время огромный непотопляемый фрегат с кучей тварей. Кто вообще способен назвать ребёнка Мафусаилом? Нет, даже если делать скидку на то, что отец Зинаиды Мафусаиловны родился в прошлом веке. Или позапрошлом? Здесь ведь и не угадаешь.

‒ … летающие тарелки!

‒ Я не била в последнее время! А-а-а-а, ‒ потёрла я лоб. ‒ Да! Инопланетяне тоже зло!

Так вот, этот самый Мафусаил прославился тем, что прожил неприлично долго. Даже по тем временам неприлично. Да и по нашим. Да в любые времена это было неприлично долго! Он считался старейшим из людей, и его имя стало нарицательным для обозначения долгожителя. Довольно известное выражение «мафусаилов век». Хотя кого я обманываю? Кому известное? Мне? Так у меня соседка Зинаида Мафусаиловна, которая, видимо, решила перещеголять этого самого прародителя.

‒ Даже на картинах Себастьяно Майнарди есть летающие тарелки! А он жил в эпоху Возрождения!

‒ Так разве не Доменико Гирландайо? Ему же вроде бы все время приписывали эту мадонну с летающей тарелкой за спиной? ‒ неосторожно спросила я.

‒ Не морочь мне голову, Марина. Что я, Майнарди от Гирландайо не отличу? ‒ фыркнула Зинаида Мафусаиловна.

Я вот не отличу, подумала я, но вовремя прикусила язык. Только лекции об искусстве эпохи Возрождения мне и не хватало. Я юрист, а не искусствовед. Но Зинаида Мафусаиловна считала, что эти знания необходимы всем. А я с ней не спорила. У меня в голове много своих тараканов и чужих я старалась не пугать. В конце концов, сама же Зинаида Мафусаиловна всегда любила повторять, что у каждого свои проблемы. У кого-то хлеб черствый, а у кого-то брильянты мелкие. И там, и там скрыта трагедия и неудовлетворенность жизнью.