Книга Кукла наследника, страница 122 – Олла Дез

Что там Сольвейг говорила про гнев и ярость дракона? Ну…

‒ Папа, я тебе сейчас все объясню, ‒ пролепетала Сольвейг.

У меня, признаюсь, язык не поворачивался что-то сказать от страха, но я понимала, что нужно брать удар на себя, и решительно сделала шаг вперед, загораживая собой Сольвейг и куклу, которую та продолжала поддерживать за голову в ледяной ванне.

И тут вдруг грозное выражение лица Стейнмода «Камень мужества» Кальдеры смягчилось. Он остановился пораженно, и его брови взлетели вверх. Смотрел он мне за спину, и я, следуя за его взглядом, тоже обернулась.

Янина, кукла главы Вулканических драконов, смотрела прямо на него и при этом она улыбалась. Но и это было еще не все. Она протягивала к нему руку с браслетом, на котором красовалась большая оранжевая жемчужина.

‒ Янина, ‒ пораженно прошептал Стейнмод, продолжая стоять столбом и явно не веря своим глазам.

Но и этого оказалось мало. Кукла вдруг пошевелила губами, и мы отчетливо смогли прочитать имя главы. Да, она совершенно точно прошептала его имя! Звуков пока не было, но и то, что происходило, было огромным прорывом.

Я так и переводила потрясенный взгляд с Янины на главу, крутя головой и стараясь ничего не упустить.

‒ Пап? ‒ подала голос Сольвейг. ‒ У нас есть план. Она оживет и будет как Марика!

И тут глава сорвался с места, пролетел мимо меня огненным вихрем и, подхватив на руки свою величайшую драгоценность, рывком поднял ее из ванны.

‒ В любом случае, на сегодня хватит, ‒ прорычал он. ‒ Но я хочу услышать про все, что тут произошло, Сольвейг! С малейшими подробностями, дочь!

‒ Да, пап! С радостью! Я и отваром ее вместе с тобой напою. После ванны ей зайдет, ‒ и довольная Сольвейг вскочила на ноги, подлетела ко мне, поспешно запустила руку в карман и извлекла оттуда флягу с тем бабушкиным пойлом.

Я до сих пор помню его обжигающий вкус. Этот отвар кого хочешь разбудит!

Сольвейг была явно счастлива, что отец в кои-то веки от нее зависит, готов ее слушать и делать, как она скажет. А Стейнмод между тем направился на выход, неся свое сокровище на руках. Я же вдруг поняла, что Сигурда уже какое-то время в ванной-то и нет. И куда он подевался, интересно мне? И я поспешила за подругой и главой с Яниной на руках.

Сольвейг что-то без умолку тараторила, но я толком не прислушивалась. Девушку явно отпустило. Она поняла, что ее убивать никто не собирается. Наоборот. Отец, кажется, впервые ее по-настоящему заметил и оценил. И она неслась, как тот поезд на вокзале Ла-Сьота*. А ведь этот поезд тоже пугал. Вообще положение было похожим. Мы ожидали, что будет ужас, а все вроде бы обошлось. Как и с тем поездом, заторможено думала я, выходя из ванной.

‒ Ой, ‒ я замерла и снова прикрыла рот ладошкой, как привыкла делать в минуты паники.

А испугаться было чего. Мы так увлеклись тогда с Сольвейг рассматриванием куклы, так переживали за то, что она простояла столько времени в шкафу, что напрочь забыли о веревке, которая так и осталась привязанной к ручке тяжелого сундука, стоящего возле распахнутого окна, которое мы тоже забыли закрыть.

И вот теперь конец этой веревки был в руках у Сигурда. Он рассматривал его, переводил взгляд на окно, а потом поднял голову и в упор посмотрел на меня.

Я так и стояла, зажав ладошкой рот. Раньше, до того, как мы с Сигурдом… присвоили меня ему, это срабатывало, и мне удавалось скрыться. Но, увы. Сейчас это явно не помогло. Сигурд прекрасно меня видел и в упор смотрел в мои распахнутые в ужасе глаза. А я видела, как в его глазах продолжают полыхать ярость и гнев. И если от постели доносился щебет Сольвейг и тихий голос явно успокоившегося главы, то мне совершенно точно рано было радоваться.