Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 43 – Елена Михалёва

Девушка подошла к лошади. Обвила тонкими руками бархатную шею. Уткнулась лицом в густую гриву и тихо произнесла:

– Спасибо, Пуговка.

Кобылка фыркнула, тряхнула ушами. Она неторопливо потянулась к Гвин и губами легонько пожевала прядь ее волос за ухом. Адептка засмеялась, отмахиваясь от назойливой ласки.

Она повернулась к Крису со счастливой улыбкой на устах. Ее зеленые глаза блестели. Их выражение говорило лучше всяких слов благодарности.

И ВарДейк невольно улыбнулся в ответ.

* * *

– Ты слышала хотя бы одну легенду о том, как мужчину и женщину запирают вместе? Да не в неприступной башне, а на банальной мельнице?

– Больше походит на пошлый анекдот.

– Вот и я так думаю. Хочешь еще абрикос?

– Нет. Кажется, я сейчас лопну. И кекс тоже не буду, доедай. Папу совсем не волнует, что в Академию мы вернемся толстыми.

– Я знаю один неплохой вид спорта. И тут для него как раз хватит места.

– Крис!

– Что? Хочешь, научу тебя владеть шотелем? Я это планировал предложить. А ты что подумала?

– Научишь?

– Конечно. А знаешь, кто обучал меня? Сам мастер над зачарованным оружием Бергард Корвес!

– Что, правда? Дядя Бергард? Он мамин двоюродный брат.

– Боги, Гарана! Твои связи в Академии меня пугают.

– Что, не станешь меня учить?

– Почему же? Только начнем завтра с утра.

– Договорились… Крис?

– М?

– Думаешь, он опять прилетит?

– Конечно. Куда он денется.

* * *

В конце третьей недели по ночам на мельницу повадился прилетать соловей и горланить на чердаке до самого рассвета. Он залетал в открытое оконце под крышей, устраивался во тьме среди потолочных балок и пел, пел без конца, глупая птица. Соловей будил Гвин и Криса своими настойчивыми трелями. И оставался, пожалуй, единственным их развлечением.

На полу третьего этажа они настелили мешков и тюфяков, перетащили туда все подушки и одеяла и теперь каждую ночь ждали своего пернатого певца. Тот прилетал исправно.

Юноша и девушка сидели спина к спине в темноте и слушали. Каждый погружался в свои мысли, но никто из них и представить себе не мог, насколько эти мысли схожи.

Обычно Гвин засыпала первой, положив голову Крису на колени.

ВарДейк часами смотрел на ее умиротворенное лицо в полумраке. Он всем сердцем радовался тому, что выглядела она с каждым днем все лучше и лучше. Следы заточения стирались. И Крис все чаще ловил себя на том, что не прочь задержаться на этой мельнице подольше.

Но однажды с рассветом явился Авериус Гарана. Маг обнаружил юношу и девушку бок о бок спящими на чердаке. Нахмурился, но укорять не стал. Вместо этого он разбудил их и будничным тоном сообщил:

– Вы двое должны вернуться в Аэвир и прибрать за собой. В Идарисе поползли слухи о произошедшей там неразберихе и большом пожаре. Нужно срочно поехать и разобраться с упырями, если они там остались, иначе пошлют кого-нибудь из академии, и будет только хуже. Может всплыть и твоя мутация, вишенка, и все твои проколы, ВарДейк.

Гвинейн побледнела. Посмотрела на сонного Криса, будто ища у него поддержки.

– Мы все сделаем, мастер, – кивнул блондин и ободряюще сжал руку подруги.

В последний вечер на подъезде к Аэвиру горизонт, будто бы в насмешку, окрасился в кроваво-красный цвет. Впрочем, адепты не торопились въезжать в город. На пути лежала небольшая деревенька с постоялым двором «Цыпочка». Вопреки фривольному названию, на вывеске красовалась дурно намалеванная курица, а прибитая на двери меловая дощечка обещала целых пять видов блюд из птицы, а также эль с местной пивоварни. Там и решили отужинать и заночевать перед финальным рывком.