Книга Янтарное сердце, страница 55 – Елена Михалёва

Наконец, ворота открылись. Гвинейн молча поехала первой. Крис пожелал дамам и принцу доброго дня и двинулся следом.

Но стоило им отъехать достаточно далеко по заснеженной дороге, как женщина сердито отчеканила, обернувшись через плечо:

– Чтобы я больше не слышала твоих оскорбительных шуточек. Особенно в адрес этой нежной птичьей стайки. Им незачем знать, что ты ручной дьявол моего отца, ВарДейк. Не смей обижать девочек Мейхартов, запомнил?

– Я и не собирался никого обижать, – пожал плечами блондин. – Только если бы одна из них сама не попросила, разумеется.

– ВарДейк, ты невыносим! – простонала Гвин в ответ.

– Успокойся, вишенка. – Крис улыбнулся, на этот раз не насмешливо, а вполне дружелюбно и даже ласково. – Я тебя услышал.

– Рассказывай, что у нас за хлопоты в Уделе, – сменила тему адептка, натягивая поглубже лисий капюшон. – Мы ведь туда едем?

– Туда, – подтвердил адепт.

Он пустился в долгий рассказ, на протяжении которого лицо женщины становилось все более и более хмурым. Однако она слушала предельно внимательно, и ей не нравилось, к чему клонил старый друг. Да, а ведь Гвин как минимум надеялась, что ее пребывание в Нордвуде больше не будет связано с какими бы то ни было изысканиями и риском…

Когда Крисмер закончил излагать, уже совсем рассвело. Гвин кивнула и проворчала:

– Посмотрим, конечно. Но надеюсь, что ты ошибаешься.

Адепт пожал плечами. Он полез в мешок за провизией и протянул подруге еще теплый сверток. В нем оказались ароматные пирожки. Те самые, что так чудесно готовил Бартолеус. Никогда не знаешь, какая внутри начинка, но разочарован не останешься в любом случае.

Адептка сунула нос прямо в сверток и с наслаждением вдохнула аромат теплой сдобы с нотками ванили и фруктов. В этот раз повар сделал ее любимые сладкие пирожки. Старина Барт изо всех сил старался, чтобы госпожа Гвинейн была довольна и не бросила их. Удержать человека с помощью вкусной еды несколько сложно, но попытаться стоило. Вот повар и делал все, что в его силах. Гвин это замечала, хоть и виду старалась не подавать. В одном Бартолеус был прав: по его стряпне она быстро соскучится.

Женщина украдкой вздохнула, вполуха слушая экспрессивный рассказ Криса о том, как они с ее отцом заказывали у двергов перегонный аппарат особого образца, но возникла путаница с чертежами. Адепт описывал все события в красках и то и дело неприлично выражался в адрес нанятых бородатых мастеров.

Сама же Гвин с чувством стыда и раздражения размышляла о том, что вся челядь в Высоком Очаге давно судачит о ней.

Недаром все слуги были столь внимательны к госпоже. Навина несколько раз пыталась спрятать топор и по утрам готовила для Гвин платья покрасивее. Лотар таскал для Пуговки кусочки сахара с кухни. Дарон лично следил за каминами в спальне и в башне. Бартолеус каждый день готовил так, будто в замке праздник. А по вечерам хитрая служанка тихонько приносила от него из кухни мелкие лакомства и оставляла их на столике у кровати вместе с бокалом лимонной воды. Вкусности вроде красивых леденцовых розочек со сливками, запеченных со специями фруктов или орехов в меду – еду, которую к общему столу не подавали.

А ведь наверняка слуги уже обсудили появление Норлана под их крышей множество раз. Вероятно, жалели Кевендила, потому что он оставался их родным сюзереном. Но никто ни единожды не бросил в сторону Гвин осуждающего взгляда. Никто не шептался у нее за спиной. Все из кожи вон лезли, чтобы она чувствовала себя нужной и любимой и передумала покидать их. А еще наверняка затем, чтобы и архимаг оценил их рвение.