Книга Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем, страница 32 – Диана Озтюрк

Когда имеешь дело с дрессировкой животных, главное качество — терпение. Не всегда и не всё получается с первого раза, она как инструктор это знала. Свою эмоциональность приручила с помощью утренних медитаций — это здорово помогало в работе и взаимоотношениях с людьми. Злата против насилия в любых его проявлениях, но фанатики, сами того не ведая, вскрыли ящик Пандоры. Наружу выпорхнуло всё, включая агрессию и ярость.

Восточная мудрость гласит: гнев — причина бед и несчастий. Добрый нрав украшает человека, прощай обидчиков своих, и будет тебе счастье. Простить может, а вот следовать заповеди и подставить для удара вторую щеку — нет.

Да, поступила неправильно, но жалеет ли? Ничуть, но впредь будет осторожнее, чтобы предотвратить трагедию. Хазнедар и все свидетели её безумия уяснили на будущее, что имеют дело не с бесхребетной пленницей, а со своенравной личностью, и окатить её ледяной водой было плохой идеей. Добровольно не записывалась в институт благородных девиц, и соблюдать приличия не обязана. Желающих преуспеть в гареме, как успела убедиться, здесь предостаточно, остаётся непонятным, на кой она им сдалась⁈

В следующее мгновение услышала шорох одежды. Обернувшись, испуганно вскрикнула от неожиданности. За решёткой выходил из мрака женский силуэт в лохмотьях.

— Т-ссс! — резко шикнула незнакомка. — Охрану разбудишь!

— Я… — начала, запинаясь, Злата, но слова неожиданно застряли в горле. — Ты кто⁈ — она подозрительно окинула её с ног до головы.

Говорила незнакомка на русском, но со странным и будто старинным диалектом. Присмотревшись, смекнула, что старая одежда накинута поверх приличного платья. Маскировка, не иначе. На вид примерно одного с ней возраста. Крепко сжимая увесистый мешочек с довольно тяжёлым содержимым, та воровато озиралась по сторонам.

— Я друг! — приподняв бровки домиком, миролюбиво улыбнулась девушка.

— А вот это уже слишком! — со злостью в голосе прокричала Хазнедар Ягмур.

Сбивчиво дыша, нервно ходила из угла в угол, как дворцовый лев в клетке. Сгоряча неудержимым потоком вырывались мысли вслух. Хотелось разбить зеркальце, но в последний момент сдержалась — нельзя, это подарок достопочтенной Валиде. Однако и смотреть в него не могла: на шее остались кровавые ссадины, точно проклятое ожерелье.

— Наглую девку на улицу, а лучше на невольничий рынок! Не желает быть цветком султана, станет холопкой в доме сварливого бея.*

В голове Хазнедар не укладывалось, насколько простая рабыня может быть самоуверенной. Пожалуй, имеет за спиной тайного покровителя или, того хуже, была сослана недругами в качестве шпионки. В таком случае, рассуждала Хазнедар Ягмур, да покарает её Аллах и настигнет острый топор палача, а османскую династию Всевышний убережёт от злодеев и их коварства. Не станет их — окажется вмиг на улице, а в лучшем исходе отошлют подальше в старый дворец.

Весьма странно, как ей показалось, вёл себя Гюль Ага. Встал на защиту, как верный слуга. Неужто записался в предатели⁈ Упаси боже, чтобы мужское плечо и авторитет Сераля в итоге оказался государственным изменником. По правде, ей даже думать об этом не хотелось. На протяжении многих лет они сообща верой и правдой служат падишаху, и коль пришлось бы искать заговорщика, тень подозрения миновала бы его стороной. Впрочем, от неё явно что-то скрывают — знать бы истинной подоплёки. Эта информация выпадет серьёзным козырем, ежели предстоит участвовать в битве дворцовых интриг. Следует обезопасить себя — не хватало пойти в сообщники к ложно обвинённой. С бунтовщиками не церемонятся: обезглавят, и делу конец. Несмываемое пятно на репутации осядет на родственниках и близких казнённых не на одно поколение. Решив, что утро вечера мудренее, женщина отправилась спать.