Книга Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем, страница 34 – Диана Озтюрк

Довольно странная манера речи приводила в замешательство — как будто пространство и время сместились на пару веков назад, и нет технического прогресса, а скрипучая телега с конём — единственное средство передвижения. Это выглядело абсурдно, даже неестественно. Гостья вжилась в роль деревенской крестьянки, или это её настоящая природа? Мимика, жесты, интонация, использованная в речи, — всё настолько естественно и без малейшего намёка на фальшь, как если бы перед ней предстала талантливая актриса. Здесь даже ныне покойный Станиславский бы воскликнул: «Верю!»

— Отец мой — купец из первой гильдии, — решила не отклоняться от ранее придуманной легенды. — А матушка… — запнулась, не зная, что и сказать, фантазия на сегодня иссякла. — При родах отдала Богу душу, — горько вздохнув, сболтнула первое, что пришло на ум.

В сердцах понимала, как неубедительно и банально. Однако та ничуть не смутившись поспешила выразить сочувствие. Быть может, просто не подала вида⁈ Оставалось только гадать, какие мысли бродили в её голове. Где-то вдалеке донёсся отдалённый собачий лай. Катерина второпях, попрощавшись, бесшумной тенью скрылась во тьме, как если бы её и не было вовсе.

Ночь выдалась долгой. Забыться сном не удалось. Почему так? Причин несколько: таинственная посетительница и мысли о ней, жуткий сквозняк, что коварно тянулся снизу, но по-настоящему сковывало тело необъяснимое предчувствие угрозы. В груди поселилась беспричинная тревога, словно что-то плохое должно произойти.

На рассвете в темницу явился сам Гюль Ага в сопровождении юного темнокожего евнуха. С абсолютно отсутствующим выражением лица он протянул ей чёрное одеяние.

— Собирайся, ты отправляешься на невольничий рынок!

*Бей — богатый человек.

Гюль Ага сохранял спокойствие, а Злата несколько секунд стояла неподвижно — ей нужна была минутка, чтобы переварить услышанное. В темнице повисла гнетущая тишина. Где-то вдалеке донёсся звук азана — призыва на молитву, а это значит, скоро рассвет. Судя по каменному выражению лица, он не шутил. Юноша в свою очередь бдительно надзирал, отслеживая каждое шевеление, а правая ладонь его покоилась на рукояти изогнутой сабли. Вкусил ли ранее металл крови врага? Сколько раз и как давно? Оставалось только гадать. Не сводя зачарованного взгляда с холодного оружия, чувствовала грозящую опасность. Из-за нарастающего волнения сердце в груди стало биться чаще. До боли прикусила нижнюю губу, опомнилась лишь, уловив неприятный металлический вкус крови во рту. Это подействовало отрезвляюще. С трудом переварив информацию, выдавила из себя кривоватую усмешку.

— Что ж вы раньше не сказали, я бы в косу цветы заплела! Дороже бы продали! — съехидничала она.

— Жаль, место шута занято, я бы тебя порекомендовал, — парировал мужчина, бросив к её ногам накидку и кожаную обувь, чем-то напоминающую танцевальные чешки. — Одевайся, — недовольно процедил сквозь зубы. — Живо!

Ей ничего не оставалось, как, недовольно вздёрнув подбородок, всё же поднять с пола ткань. Судорожно сглотнув и не найдя, что ответить, повернулась к ним спиной. Достучаться до их разума нет смысла — они безумные фанатики, а потому слепы и глухи. С этого дня отпускает контроль над ситуацией, разрешая себе плыть по течению. Устала стучаться в закрытую дверь — силы и терпение на исходе. В подземелье бросили в одной сорочке, а украденное платье с манекена забрали ещё у входа в хамам. Натягивая паранджу, поневоле запуталась в её слоях; юноша хотел было помочь, но остановился, встретившись с её свирепым взглядом.