Книга Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем, страница 36 – Диана Озтюрк

Вдруг карета резко остановилась, послышалось ржание лошадей; спустя мгновение выполняющий обязанности кучера распахнул перед ними скрипучие дверцы. Ей до смерти не хотелось выходить — тягуче засосало под ложечкой от непонятно откуда взявшегося предчувствия беды. Нарастающая тревога заставила от волнения вжаться на месте. Сейчас уже бесполезно что-либо предпринимать — её загнали в ловушку, как беспомощного зверька.

— Ну вот мы и приехали, дикарка! — бросил мужчина с усмешкой. — От меня ни на шаг! — выходя первым, тут же добавил серьёзным тоном.

Ничего не оставалось, как последовать его примеру. Только ноги коснулись проклятой земли, на неё сразу же обрушился гул толпы. Множество голосов на непонятных диалектах и языках сплеталось в неразборчивую абракадабру. Базарная площадь начинала свой бурный, суматошный день, полный шума и беготни. Неожиданный порыв ветра откуда-то сбоку донёс запах душистых специй. Ароматная корица и гвоздика — важные ингредиенты османского шербета. Прохладительный напиток — гордость местной кухни, прекрасно утоляет жажду. В бедных и зажиточных семьях подаётся в знак уважения гостю. Здесь же и терпкий шафран — он на вес золота и по карману лишь знати. Ну и куда без семян чёрного тмина, веками используемых мусульманами как лекарство от всех болезней.

Поднимая пыль, мимо пронеслась двухколёсная арба*, запряжённая белым конём. Они умчались прочь, везя в знатный дом ценный груз в кованых сундуках. Позади раздался громкий скрип кнута и душераздирающий стон боли, от которого стало не по себе. Обернувшись, Злата увидела страшную картину. В метрах десяти на земле лежал буквально живой скелет паренька в почерневших от грязи лохмотьях. Над ним устрашающе нависал отталкивающего вида поработитель. Так, проявляя изощрённую жестокость, обращали в рабство новоприбывших. Застыв как вкопанная, широко распахнула глаза и рот. Благо тёмная вуаль скрыла от окружающих её испуганное лицо. Тягучим комом в горле застыл крик.

— Что за зверство! — всплеснула руками. — Его нужно остановить!

Однако ей помешал Гюль Ага.

— Ты что творишь, безумная! — прошипел он. — Желаешь оказаться на его месте⁈

— А разве я не там? — толкнув локтем, огрызнулась в ответ.

— Нет, но можешь, — понизив голос, изрёк мрачно.

— Тогда для чего я здесь?

— Позже узнаешь, — схватив под локоть, поволок сквозь толпу.

Выставив в ряд толпу несчастных невольников, их продавали как скотину.

— Вот атлетически сложенный молодой человек — сгодится для тяжёлой работы и службы, а этот хилый — он в разы дешевле. Глянь-ка на ту молодую девицу — гибкий стан кипариса, кожа нежная, точно шёлк, а губы алые розочкой, за такую и скакуна не жалко отдать! — рекламируя свой товар, грубым голосом кричал работорговец.

Среди них в углу лохматые девочки, на вид лет восьми, испуганно прижимались друг к дружке. То ли сёстры, то ли подруги по несчастью — нашли в друг друге поддержку в этот страшный момент.

— Отличный вариант сыну в его будущий гарем, — уверял знатного бея торговец. — Можно в качестве личной служанки, дочурке в приданое! Будут вместе играть и расти.

Как «мило», саркастически подметила Злата, ненароком подслушав часть беседы, вздрогнула от отвращения, не веря услышанному. Потрясённая очередным актом варварства: «Это уже ни в какие рамки!» Пришла в чувство, только когда её хорошенько тряхнули за плечи.