Книга Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем, страница 39 – Диана Озтюрк

В серале он прошёл специальную подготовку и приобрёл новое имя — Ясин. Это 36-я сура (глава) Священного Корана. Согласно легенде, после того как пророк Мухаммед прочитал суру «Ясин» перед одним из своих учеников, он сказал ему: «Поистине, это имя — одно из имён Аллаха и одна из тайн Его знания, которое Он ниспошлёт своим избранным рабам на земле для их блага». Мужчин нарекали этим именем, чтобы они были бесстрашными и обрели духовную силу для преодоления трудностей.

Тем не менее на новом месте было крайне тяжело. Покалеченный ребёнок, без знания языка, на чужбине не имел понятия, что от него хотят эти жестокие люди. Но со временем смирился. Как-никак, больше не приходилось искать пропитание на улице и ходить в оборванных тряпках. Когда подрос и вышел на службу, стал получать жалованье — шестьдесят акче в день, плюс выплата годового содержания. Об этом у себя на родине он и мечтать не мог. Ему разрешалось входить в сам гарем, чтобы следить за порядком (в отличие от белокожих евнухов) и выполнять поручения главного кызлар-аги. Безумно лёгкими, словно перо, были его шаги — как оказалось, это полезный навык для занимаемой должности. В нужный момент умение превращаться в тень может спасти жизнь.

Тем временем, стремительно миновав площадь, он с казначеем остановились у массивных ворот, за которыми доносился гул толпы. Судя по всему, на невольничьих подмостках вот-вот начнутся живые торги.

Всюду царил хаос. Злата пребывала в ужасе от происходящего. Согнанные в кучу рабы делились по возрасту, полу и навыкам. Их жалобные вопли, стоны от яростных ударов кнута, плач несчастных детей и ехидный смех надсмотрщиков смешались в единую чудовищную симфонию. Хватило сил не упасть на колени, затыкая уши руками. Хотелось оглохнуть хотя бы на мгновение, чтобы не слышать этот кошмар.

Приставив лезвие кинжала к её шее, проходимец в чалме вымогал драгоценности и деньги, которыми она, естественно, не обладала. Поняв, что имеет дело с иноземкой, вынудил следовать за ним. Ловко двигаясь по закоулкам, приволок её на пыльную площадь. В пути она сделала робкую попытку заговорить, но мерзавец лишь больнее сжал запястье, обрушив на неё поток брани на незнакомом языке. Судя по интонации, похититель был настроен враждебно и её стремление к диалогу не разделял.

Неизвестность, ожидавшая впереди, пугала не на шутку. Резко перестало хватать воздуха — это напомнило о приступе паники, охватившем её ранее в темнице. Неприятные воспоминания помогли обуздать эмоции. Постепенно дыхание выровнялось, следом за ним — сердцебиение. Мысленно похвалила себя за эту крохотную победу. «Рано или поздно я выпутаюсь из этой ситуации. В туманном будущем, сидя зимним вечером у камина, накинув вязаную шаль на плечи, поведаю внукам о своих приключениях — если, конечно, деменция обойдёт разум стороной. Грех пропадать таким воспоминаниям, и хотя бы ради этого стоит бороться за свободу».

Проводник подвёл её к огромному шатру и, бегло переговорив о чём-то с головорезом у входа, грубо толкнул в спину. От неожиданности она буквально влетела внутрь. Первое, что бросилось в глаза, — пёстрые ковры. Масляные лампы слабо освещали помещение; маленькие язычки пламени колебались от порыва воздуха — так же, как и её вера в себя, едва она встретилась с тяжёлым прищуром мужчины, восседавшего наподобие трона. Даже несмотря на разделявшую их сетчатую вуаль, всем нутром она ощутила ледяную дрожь. «Этот тип и мать родную продаст — чего уж говорить о посторонних». Боковым зрением заметила, как её конвоир почтительно склонил голову, на что тот лишь снисходительно скривил тонкие губы. Нервно переминаясь с ноги на ногу, она обречённо ждала своей участи. Внезапно ей показалось, что Гюль-ага с Хазнедар Ягмур в принципе не такие уж и плохие ребята. «И правда, всё познаётся в сравнении», — заключила она.