Книга Недотрога для ректора. Академия Даркайна, страница 91 – Алина Панфилова

Госпожа Ринвуд разразилась проклятиями, но не решалась даже дёрнуться в сторону короля:

– Ты пожалеешь! Забыл, что твой папаша тоже был предателем, Мунхо? Пытался свергнуть брата с трона, а? Тебе повезло, что Конхарр сжалился и не отправил тебя следом за ним, когда ты был ещё младенцем! Все вы пожалеете!

Не в силах смотреть на женщину, за столь короткий срок потерявшую человеческое лицо, я закрыла глаза и лишь выдохнула с облегчением, почувствовав приближение Даррайна. Руки мужчины обвились вокруг меня, такие надежные и теплые. Губы нашли мои – требовательные, опаляющие. Между короткими, жалящими поцелуями он шептал, согревая озябшую кожу своим дыханием:

– Впервые в жизни я безумно испугался. Боялся, что тебя потеряю. – Голос Орхарда дрогнул, и он прижался лбом к моему. – Эверли… я люблю тебя.

От автора: Завтра у нас последняя глава и эпилог, а главное - завтра начинается история про Конрада) События будут развиваться спустя год после истории Эверли и Даррайна, и мы сможем подглядеть одним глазком, как развивается их уже спокойная семейная жизнь.

Как думаете, какая девушка достанется Гримстону? Тихий и нежный цветочек, который нежностью и лаской укротит нашего взрывного декана? А может, бунтарка, которая покажет ему, что женщин надо ценить, уважать и считаться с нами?

Поздно вечером того же дня. Территория Воинской Школы.

Мы с мамой наслаждались закатом, сидя на веранде небольшого гостевого домика. В отличии от суеты столицы, особенно в районе королевского дворца, здесь царили удивительный покой и тишина.

Разве что за исключением момента, когда брат в компании других ребят, веселясь и хохоча, совершали вечернюю пробежку под руководством одного из преподавателей.

Прохладный воздух пах влажной, ещё зелёной травой и терпкой древесиной перил, о которые я опиралась локтями.

Глядя на мелькающие среди сосен фигуры, я тяжело выдохнула:

– До сих пор не могу поверить, что папа действительно хотел избавиться от нас.

– Жажда власти очернила душу Залара, – задумчиво произнесла мама, сжимая в руках чашку и вглядываясь в темнеющее небо. – К счастью, я догадывалась, что он не просто так требует создать артефакт. Стыдно признаться, но я солгала ему о том, что он сработает, когда тебе исполнится восемнадцать.

– Что значит – солгала? – нахмурилась я.

– Радость моя, ну какая мать прольёт кровь своего ребёнка? – всплеснула руками мама. – Я использовала свою. А до того, как ты вырастешь, надеялась, что Залар одумается или вообще забудет про этот чёртов артефакт.

Сердце ёкнуло. Горло сдавило спазмом, и я подскочила с места, крепко-крепко обнимая маму.

– Спасибо за то, какая ты есть, – прошептала я, чувствуя, как дрожит внутри каждое слово. – Ты самая лучшая, самая замечательная.

– А ещё мудрая и порядочная, – раздался мягкий голос Орхарда, подошедшего к нам.

Я чмокнула маму в щёку и выпрямилась, с нежностью наблюдая за тем, как мягкий свет лампы очерчивал его крупный силуэт.

– Благодарю, госпожа Дельвиг, что вы рассказали нам всё, как есть, и мы успели подготовиться к атаке заговорщиков.

– Что значит, успели? – я растерянно заморгала, понимая, что кажется, мне рассказали далеко не всё. – То есть, вы знали? И про цветы?

Орхард рассмеялся, но тут же закашлялся и, поморщившись, коснулся перебинтованной груди, затянутой в тёмную рубашку. Жилка на его виске отчетливо пульсировала от боли, и я закусила губу, переживая всей душой за любимого мужчину.