Книга Испытания Сирены, страница 14 – Катерина Мартинез

— Я не собираюсь тебя кормить. Это моя еда.

— Конечно, да. Однако, если позволишь, я хотел бы уточнить. Без сомнения, скоро меня будет допрашивать один из твоих замечательных коллег. Если бы ты нашёл в себе силы предложить мне кусочек-другой из того, что у тебя на тарелке, я бы обязательно рассказал о твоей щедрости, доброте и, конечно же, мудрости. Я мог бы обеспечить тебе повышение по службе, на которое ты рассчитываешь.

— Откуда ты знаешь, что я хотел бы повышения?

— Я вижу это по твоим глазам, приятель. Ты жаждешь большего. Твоя жизнь не предназначена для того, чтобы провести её здесь, среди нас. Ты хочешь быть там, сражаться, завоёвывать почести. Всё начинается здесь, с содержимого этой тарелки и дыры в моём желудке.

Шестерёнки в мозгу охранника заработали. Я мог видеть их, слышать, чуять, и от них пахло беконом. После недолгого размышления охранник оглядел коридор вдоль и поперёк, а затем подошёл к моей камере. Я придвинулся ближе к решётке, разминая пальцы, разглядывая полоски мяса на его тарелке, уже выбирая глазами одну из них.

У меня потекли слюнки, большой и указательный пальцы уже сжимали воздух в предвкушении, но как только я потянулся к тарелке, на лестнице, откуда только что появился охранник, послышались ещё чьи-то торопливые шаги. Охранник отдёрнул тарелку. Я рванулся к ней, пытаясь схватить, но моя рука не дотянулась.

Когда охранник увидел, кто спускается по лестнице, он тут же опустился на одно колено, машинально поставив тарелку на пол… в опасной близости от двери в мою камеру. Я облизал губы, опустился на колени и осторожно потянулся за тарелкой с дымящимся беконом. Как только я добрался до него, я оторвал кусочек и уставился на него с жадностью и ликованием.

Я уже собирался положить его в рот, когда краем глаза заметил силуэт, который пристально смотрел на меня.

— Положи это на место, — сказала принцесса, — или я отрежу тебе язык и скормлю его нашим боевым черепахам.

Мои губы приоткрылись, бекон почти оказался у меня во рту, так близко, что я чувствовал его тепло на языке. На мгновение я задумался об этом. Я действительно думал. Но потом передумал. Мой язык нужен мне для… ну, для многих вещей.

Я положил бекон на тарелку, встал и попятился от дверей камеры.

— Я не знал, что боевые черепахи плотоядны, — сказал я, одаривая принцессу Летних Фейри своей самой очаровательной улыбкой.

— Ещё как, — сказала принцесса Аэрин, — И если я поймаю тебя за кормлением ещё одного заключённого, я брошу тебя к их детёнышам, понятно?

Охранник опустил голову.

— Да, принцесса. Я не кормил его.

— Я притворюсь, что единственными словами, которые слетели с твоих губ, были «да» и «принцесса». Оставь нас.

Засуетившись и заторопившись, охранник выбежал из комнаты и поднялся по лестнице, бросив тарелку рядом с моей камерой. Прямо с едой. Какая пустая трата пищи.

Принцесса приблизилась к камере. Это была высокая, статная женщина — мускулистая, атлетически сложенная и гордая. Обычно она заплетала свои золотисто-каштановые волосы в длинную косу, перекинутую через плечо. Её лёгкие доспехи были сделаны из золота и инкрустированы драгоценными камнями, подчёркивающими бирюзовые отметины, которые тянулись вверх и вдоль её рук.

Она была свирепой и грозной, известной воительницей. В моих интересах было бы говорить с ней с уважением… но вряд ли такое случится.