Книга Шоколадница и маркиз, страница 49 – Татьяна Коростышевская

Виктор де Брюссо появился в их компании примерно в это же время. И Мадлен де Бофреман. Каким именно образом? Арман точно не помнил, и клятвы Заотара тут совсем ни при чем. Брюссо был их с Дионисом соседом по комнате в оватских дортуарах – бойкий красавчик, жизнерадостный, не особо умный, зато крайне обаятельный. Он волочился за каждой студенткой, иногда получал по лицу, иногда… Не важно. Мадлен его отвергла. А вот Арман де Шанвер вызвал интерес прекрасной филидки.

– Мы обитаем в змеином гнезде, – сказала Бофреман во время очередной долгой прогулки под луной. – Нет, даже не обитаем, а прозябаем.

Шанвер пожал плечами – его все устраивало. Змеи не опасны, если на них не наступать.

– О чем ты мечтаешь? – спросила Мадлен и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Лично я хочу быть королевой.

– Его величество женат, – улыбнулся Арман.

– Не владычицей Лавандера, а просто – лучшей, великолепной, недосягаемой. Даже не королевой – святой, как леди Дургела, покровительница оватов.

– Тогда мне придется стать Таранисом Повелителем Молний?

Прекрасные глаза Мадлен с восторгом посмотрели на молодого человека:

– Нет, дорогой, ты станешь Партолоном – командиром безупречной квадры. Пойдем, разыщем Диониса и Брюссо, нам нужно поговорить всем вместе.

В тот день появилась великолепная четверка Заотара: Шанвер, Брюссо, Лузиньяк, Бофреман. Нет, они не примеряли на себя доспехи святых покровителей – они же не дети. Клятва в вечной дружбе. Один за всех и все за одного. Хитроумные и даже коварные планы. Их должны уважать, а лучше – бояться. Сила, успех, богатство. Пусть все знают, что «четверка» неприкосновенна.

Они приступили к действиям. Мадлен стала вдохновителем и организатором. К концу второго филидского года основные цели были достигнуты. Бофреман блистала среди дев, как Шанвер среди мужчин, враги и обидчики повержены, Брюссо с Лузиньяком превратились в лощеных аристократов, а прочие склонились перед величием «четверки».

Арман де Шанвер вспоминал все это, сидя у камина в одном из кабинетов дворца Делькамбров и глядя на огонь.

А потом все закончилось. Нет. Вовсе не в тот день, когда монсиньор Дюпере исполнил наказание, – гораздо раньше. Учеба в академии – долгий и кропотливый процесс. Год, другой, третий… Интриги стали вызывать скуку, победы – пресыщение. К тому же, обладая одинаковым статусом, члены четверки различались способностями и желанием постигать науку. Мадлен мечтала стать сорбиром, но считала, что это, как и все остальное, получится вследствие череды хитроумных действий. Виктор просто плыл по течению, его больше волновали девицы или сплетни королевского двора, к которому, стараниями Шанвера, все друзья были допущены на время студенческих каникул. Лузиньяк, как и сам Арман, трудился. Белый камзол безупречного – вот главная цель. И они ее достигли. Оба. Только вот Шанвер не удержал.

– Грустишь, милый? – заглянула в кабинет Мадлен. – Время ужина, пойдем, тебе нужно набираться сил.

Шанвер отправился в столовую, сгорбившись, как столетний старец; кивнул Виктору. Де Брюссо прибыл в Делькамбр на неделю позже их с Бофреман. Как иначе? Он ведь верный друг, в отличие от некоторых. Некоторые – это Дионис Лузиньяк.

– Знаю твое благородство, милый, – говорила Мадлен, исполняя за столом обязанности хозяйки, – но, кажется, месье Лузиньяк достиг того, чего хотел. Теперь твоя безупречная квадра – его безупречная квадра.