Онлайн книга «Шоколадница и маркиз»
|
– Неужели? Расскажи. – Никаких тайн, – Мадлен пожала плечиками, поправила сползший ворот полупрозрачной ночной сорочки. – Вы с Брюссо сражались за благосклонность кривляки-оватки. Шоколадница Катарина Гаррель. – Шоколадница? – О да. Малютка мечтает отправиться по стопам своей маменьки Шанталь. Помнишь подругу маркиза де Буйе? Гастон де Шариоль нам о ней рассказывал. Арман кивнул: – Гастона я бы с удовольствием забыл. Итак, мы сражались с Виктором? – Не волнуйся, ты победил. Шоколадница не устояла перед кошелем, полным луидоров. – И я увлекся столь корыстной девицей? – Шанвер приподнял брови. – Увы, – Мадлен поднялась в постели, набросила на плечи его халат, завязала пояс на тонкой талии – мужской наряд ей шел. – Гаррель – та еще штучка, умеет изобразить как беспомощность, так и любовь. Великолепная актриса. Ты попался. А она… Знаешь, именно из-за ее доноса тебя подвергли наказанию. Предположу… осторожно и лишь штрихами, что она была в сговоре с Дионисом. – Донос? – Ах, милый. Подробностей никто не знает. Заотар умеет хранить тайны. Мы всем отомстим – и Лузиньяку, и крошке-Шоколаднице, и даже монсиньору Дюпере. У меня появились кое-какие мысли на этот счет. Достаточно будет анонимно сообщить в канцелярию его величества… – Нет! – перебил невесту Арман. – Ректору никто мстить не будет. – Как скажешь, милый. Мадлен еще много всего рассказала о прошедших четырех месяцах, точнее, о семтомбре. Лето они провели не вместе, о нем невеста ничего не знала. Кажется, Шанвер проходил какое-то испытание. Успешно, это точно. Фамильяр! Арман добыл демонического помощника. Какого? Мадлен только вздыхала. Арман ей и Виктору фамильяра не показывал. Имя? У демонов есть имена? Брюссо тоже говорил. Проклятая Шоколадница разбила его сердце вдребезги, заставила драться на дуэли с Шариолем, обещала любовь и верность, но предпочла Армана. Ну, разумеется, и здесь все решает презренный металл. А потом в Делькамбр нанесло визит семейство Сент-Эмуров. Батюшка-герцог, мачеха, многочисленная свита и еще более многочисленные слуги. Несколько недель до конца октомбра в замке было шумно и бестолково. Арман скучал, его друзья, напротив, получали удовольствие от неожиданно свалившегося на них праздника. Отец чудовищно постарел, мачеха подурнела, но в этом была повинна беременность. «Бедняга Пузатик, ему вынашивают замену», – сочувственно думал Арман, глядя на пока еще плоский живот герцогини. Балор-отступник! Они отправили Эмери в академию? Ребенку десять лет! Ах, они уже об этом говорили? И как поживает виконт де Шанвер в стенах Заотара? Неплохо? – Прости, – сокрушалась вечером Мадлен, – совершенно об этом забыла. Да, малыш стал оватом. Ты за ним присматривал. Что? Да как обычно, горы сладостей и вечные слезы. – Это так похоже на Пузатика, – сказал с сентиментальной дрожью в голосе Арман. – Как я хочу его увидеть. Но это получится только через… Сколько? Десять месяцев? Отчего-то эта цифра стала последней каплей. Арман замкнулся в себе, ни с кем не хотел разговаривать, даже не выходил из спальни, презрев обязанности хозяина. Мадлен из-за двери предлагала помощь, какие-то укрепляющие зелья или, напротив, возбуждающие. В зельях она разбиралась великолепно. Раньше Шанвер с удовольствиям ими пользовался. Но не теперь. Нет, зелий ему не требовалось, он желал страдать. |