Книга Девочка из пустыни, страница 134 – Артур Самари

Сидя на ковре, Лена была готова вскочить и защитить свои пластинки, но это разозлит его еще больше и тогда уничтожит всю классику. А Жасан брал пластинки, ломал их об колена и бросал на пол. Разбив последнюю, он удалился в свою комнату.

Лена заплакала. Кругом валялись изорванные цветные листы книг и куски пластинок. Здесь, это вещи были ее единственной радостью. Теперь их нет. «Как же мне жить?», – спрашивала она себя. И тут дети зашептали между собой, и Лена очнулась, утирая краем платка мокрое лицо.

– Дети, идите во двор, – обратилась она к внукам, – там, поиграйте, но на этом наши занятия не закончиться.

Внуки выскочили во двор и сразу помчались по своим домам, чтобы рассказать родителям об увиденном.

Лена тяжело встала и вышла из комнаты. Нужно было отвлечься от грустных мыслей. И она подошла котлу, бросила туда еще дров, затем на тахте принялась чистить морковь.

Когда обида прошла, Лена вернулась в комнату и с тяжелым сердцем стала собирать осколки культуры. Рваные страницы еще можно было склеить, и она завернула их в газету и спрятала в сундук, где хранились дорогие вещи. А вот с пластинками уже ничего не сделаешь, их пришлось выбросить. После Лена снова вернулась к котлу под навес, села на коврике и предалась раздумью. На душе было слишком тоскливо. Дочь уехала и теперь совсем не с кем поговорить по душам. Ей очень не хватало Айгуль: дочь поняла бы ее чувства. И все же, как замечательно, что она сбежала. Хотя у Лены здесь было много родни, но с каждым днем чувство одиночества росло. И в семье уже была чужой, так как ее взгляды на жизнь стали меняться.

В столь тяжелые сыновья Жасана стали уже собираться не в родительском доме, а у старшего брата. От скуки, по вечерам, они играли в карты, вели всякие беседы и иногда пили вино. Так им было легче перенести общую беду семьи. Отца они тоже звали – к нему ходил старший брат. Но тотсослался на головную боль и остался в своей комнате, слушая маленький приемник. Жалко было отца: он не заслужил такого позора. И в том сыновья винили мать. Хотя они любили свою мать не меньше, но в последнее время этих чувств стало меньше. И все это началось с поездки в Москву и встречи с ее матерью. Почему так случилось, почему сыновей любви стало меньше, они не могли понять. А теперь еще этот случай с побегом сестренки. Больше всех возмущался старший брат, сидя за столиком напротив младшего, с красными глазами:

– Вот до какого легкомыслия довели нашу сестренку эти книжки и рисунки с голыми телами женщин и мужчин. Ни как не пойму, зачем маме нужно было учить Айгуль всяким наукам? Она невеста, женщина. Еще нас хотела… До этой проклятой поездки в Москву мы жили хорошо: тихо, беззаботно. Может быть, нехорошо так говорить, но было бы нам лучше, если мама нашла бы свою родню. Это испортило нашу жизнь.

Сулейман был того же мнения и поддержал старшего брата:

– После этих поездок, мама стала какой-то другой, и ведет себя как-то странно. Даже соседи заметили это.

– Они уже шепчутся между собой, и косо смотрят на нас, – добавил брат.

– Как-то раз к нам зашла мама и дала нам ложки, вилки, она хотела, чтобы мы кушали ими. Я засмеялся и говорю, это не наш обычай, мы должны кушать руками, иначе для чего Аллах дал нам руки. А мама в ответ: не все наши обычаи хороши, некоторые из них уже устарели. Еще она говорит, что нельзя кушать из одной тарелки, потому что один больной может заразить всю семью. Но ведь это глупости, люди будут смеяться над нами.