Книга Девочка из пустыни, страница 135 – Артур Самари

Тут заговорил младший Кират, который в те дни был дома.

– Мама сказала правду, так образом и в самом деле можно заразить людей. Мы это проходили в техникуме, – в эти дни он пребывал дома.

– Ладно, тебе! Будешь здесь умничать, – махнул рукой старший брат. – Если мы начнем кушать с ложками, тарелочками, то весь аул станет над нами усмехаться. Надо жить как все, иначе нас будут сторониться.

Сулейман же объяснил поведение матери тем, что столичная бабушка учит их маму своим привычкам. И по этой причине в душе матери пробудилась русская кровь. «Мама должна реже ездить в Москву».

– Нам русские обычаи не подходят: мы мусульмане – у нас свое. Кират, а ты что думаешь? – спросил старший. – Ты же видел нашу русскую бабушку. Что она говорила?

– Ничему плохому она не учила маму.

– Может, оскорбляла нашего отца?

– Такого разговора тоже не было.

– Не может быть! Вероятно, они считают его вором. Запомните, что бы не говорили про отца, мы должны любить его. И вот почему. Да, был у него грех, зато он сделал нашу маму счастливой, и каждая женщина завидует ей. Мне думается: нашей маме и Айгуль в Москве заморочили голову. Вот почему они стали такими странными. Если мама и дальше будет так вести себя, то станет нам чужой. Смотрите, что случилось с Айгуль.

– Она уехала по другой причине, – сказал Сулейман, – она молода и город вскружил ей голову, а там – танцы, каждый день кино, магазины. Ну, ничего, когда это веселье надоест, она затоскует по родному дому.

– Будет лучше для всех, если она останется там.

– Айгуль сказала правду, – заступился за сестренку Кират. – В самом деле, ей хотелось учиться в институте, и других мыслей у нее не было.

– Нашел кого защищать! Конечно, у тебя еще нет детей, чтоб понять этого. Айгуль не какая-нибудь сирота, у нее есть родители, которые должны решать ее судьбу. Ко всему же она засватана и не имела право так делать.

После побега минула неделя, и Лена дождалась от дочери второй телеграммы. Ее доставил кассир колхоза Али, лет сорока, вместе с другой почтой. Он у ворот передал ее Лене со словами:

– Значит, она хочет учиться в институте? Конечно, это похвально, но не таким путем это делается, ведь весь уважаемый род опозорила. Я сочувствую вам.

– Мы сами не знаем, как такое случилось.

– Между прочим, говорят, отец жениха Самибая уже успокоился и не держит на вас зла. Говорит, что даже рад, что вся эта история всплыла до свадьбы.

– Я тоже рада, что их обида прошла, значит, они хорошие люди.

Кассир ушел, а Лена зашла в прохладную комнату, где муж слушал свое радио, вытянув ноги на одеяле. Звучал концерт народных песен. Лена опустила телеграмму на столик, тихо сказав:

– Телеграмма от Айгуль: пишет, что добралась нормально и устроилась у бабушки.

Жасан нахмурил брови и не промолвил ни слова. Отныне он не мог слышать имя дочери, при упоминании его отца охватывала злость:

– Это все проделки твоей матери. Это она надоумила нашу дочь бежать из дома, обещав там райскую жизнь. Я долго думал об этом. Истинная причина в том, что твоя мать живет одна, и она нуждается в помощнице по дому. Развене так? Будь проклята она, что совратила нашу дочь.

От таких слов в душе у Лены возникла ненависть к мужу, который изуродовал ее жизнь и теперь смеет оскорблять ее мать – эту светлую, чистую женщину. Лена сжала кулаки: