Книга Девочка из пустыни, страница 145 – Артур Самари

– Ну вот, не успела приехать и уже на работу, – сказала мама.

Валя поинтересовалась, где сестре хотелось бы работать? К чему душа лежит?

– Не знаю, у меня нет никакого образования, я всю жизнь была домохозяйкой. Хотя, погодите, могу коров доить.

Все рассмеялись.

– Мне думается, – сказала Валя, ей будет интересно в нашем музее. Есть у нас работа, не требующая специального образования, – это смотрители. Будешь иметь дело с произведениями искусства. Там ты расширишь свой кругозор, и, надеюсь, работа понравится. Зарплата, к сожалению, маленькая, но со временем можешь освоить какую-нибудь профессию на платных курсах.

Петя и Алина пришли позже: они были в гостях у профессора Радионова.

– Петя, как всегда, с букетом красивых цветов, – сказала Лена и крепко обняла брата.

– Цветы – это моя слабость. Ближе к пенсии займусь разведением цветов. Ты лучше расскажи, как удалось вырваться из степи? Наверное, Жасан будет в ярости? – спросил Петя.

– Для него это сильный удар: сначала дочь, а после жена. В душе мне жалко его, хотя сам виноват.

– Ябоюсь, как бы отец не явился сюда и не забрал нас, – испугалась Айгуль.

Как это заберет? – удивилась бабушка. – Здесь ему не пустыня. Он уже один раз украл мою дочь, второго раза не будет.

Лена была уверена, что Жасан не осмелится в Москву: он не знает языка и боится затеряться в большом городе – об этом сам не раз говорил. А если решится на такое, то Кират отправит нам телеграмму.

– А твои домашние уже знают о твоем побеге? – спросил Петя.

– Еще нет. Завтра пошлю им телеграмму, что остаюсь в Москве навсегда. Хочу еще послать подробное письмо.

– Но стоит ли? Они не поймут твои мысли и чувства.

– Все равно напиши, – дала совет мама. – Пусть знают, что у тебя были чистые мысли.

Едва Жасан с Киратом вернулись в аул из райцентра, отец тотчас собрал сыновей в комнате. Когда все расселись за столиком, хмурый отец обратился к сыну:

– Ну-ка расскажи им, что сказала твоя мать перед отъездом.

Запинаясь, Кират передал беседу с матерью. Правда, о своем желании учиться и жить в Ташкенте он умолчал.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Совсем непросто было поверить в такое, ведь речь идет об их матери. Это не укладывалось в голове: как она могла бросить семью, где был достаток и благополучие? Почему столь жестокой оказалась их мать?

– Может, она заболела, что-то с головой? – высказался старший сын, иначе как объяснить ее поступок.

Отец молчал: он был совсем разбит – унижен, осрамлен перед всеми. Жена сбежала, какой позор!

– Точно, наша мама заболела, иначе такое не сделала бы! Это неслыханное дело! – возмутился Сулейман. – Отец, а вы что думаете?

Жасан молчал, потупив взор, но все же сказал глухим голосом.

– Ваша мать не похожа на сумасшедшую. Тут кроется что-то другое. Все ее слова о красивой жизни, об образовании – это пустая болтовня. Мне думается, в Москве ей нашли русского мужа.

Такие слова для сыновей оказались столь ужасными, словно их тела облили кипятком. Хотя в такое они не верили.

– Этого не может быть! – вырвалось у Кирата, который по своему возрасту чаще всего молчал.

– Тогда, ты, маменькин сыночек, объясни нам причину, – крикнул отец и ударил кулаком по краю стола.

От испуга Кират вздрогнул. «Лучше всего молчать, – решил он. – Иначе его могут обвинить, что он на стороне матери, а значит, замешан в этом заговоре против семьи».