Книга Девочка из пустыни, страница 148 – Артур Самари

– Не знаю.

Жасан проводил дядю до деревянных ворот и вернулся в комнату, лег на одеяло и вновь погрузился в раздумья. Он даже не заметил, как зашла невестка и стала убирать посуду со столика. Свою работу она делала бесшумно, чтобы не тревожить свекра.

Ранним утром Жасан вывел лошадь из сарая, затем набил дорожную сумку, которая висела у животного на боку, бурдюком воды, конской колбасой и лепешками. Далее он взобрался на коня и покинул двор через раскрытые ворота. Вскоре он уже ехал по степи в сторону пустыни, к местам молодости.

Лишь на третий день он добрался до большого колодца. Теперь это были глухие места. Кругом желтые пески, барханы. Но кладбище, обнесенное густым саксаулом, еще уцелело: кустарники сдерживают песок. Жасан сошел с лошади. Там, где стояли юрты деда, отца и другой родни, гулял ветер. Стало немного грустно. Но он еще помнил место каждой из юрт. «Вон там стояла дедушкина, затем шла моего отца, а далее – дяди Касыма, в конце – дяди Халила». Глянув дальше, Жасан обрадовался, ведь еще сохранились загоны, хотя уже наполовину их занесло песком. Он обошел отцовский загон – самый большой в стане, и вспомнилось ему беззаботное детство. Здесь Жасан играл с братьями и сестрами, а поодаль стоял огромный котел, где мама с женщинами варили в нем еду. Какие теплые воспоминания! Перед глазами возникли образы родных лиц. Как дедушка Ибрагим-бобо выходил по утрам из своей юрты, чтобы проводить сыновей. А также отец Зухры с милиционером, геологом и его веселая свадьба, которая длилась два дня. Какие это были счастливые дни! Как жаль, что прежнюю жизнь не вернуть!

Долго Жасан сидел на песке под палящими лучами в мохнатой шапке и темном халате, вспоминая молодые годы. Но не за этим он прибыл сюда. Он с трудом встал на ноги, снял лопату с седла лошади и подошел к семейному кладбищу: овальные валуны с арабской надписью местами заросли песком. И без этого Жасан помнил каждую могилу – кто, где похоронен. И только детские могилки забылись из-за большого их количества. Каждые три года Жасан являлся сюда с сыновьями, чтобы откапать могилы, иначе исчезнут.

Первым делом расчистил могилу деда и бабушки, потом своих родителей, тети Сарем, дяди Касыма и других, кроме грешницы Юлдуз. Ее могила с плоской галькой и буквой «Ю», сделанная самой Сарем, стояла в сторонке. И тут передего взором появилась ужасная картина, когда тетя Юлдуз в отчаянии порезала себе горло. Он с ужасом смотрел, как из нее вытекает кровь и уходит в песок. В прежние годы сыновья Жасана тоже чистили ее могилу, не зная о семейной тайне. Однако сам Жасан не коснулся этого камня.

Затем бывший кочевник долго сгребал толстый слой песка у саксаула, который сдерживал песок. Закончив дело, он принялся за молитву, расстелив свой коврик и ступив на него босыми ногами. Пастух знал всего одну суру и часто вторил ее, перебирая в памяти имена родни, ушедшей в иной мир. От всего этого на душе стало легко. Теперь можно было тронуться в обратный путь.

В свой аул верхом на коне Жасан заехал вечером. Уже стемнело, на безлюдной улице ему не попался ни один человек. Тем самым он избежал лишних расспросов сельчан.

Утомленную лошадь Жасан отвел в тусклый сарай и там накормил. Лишь затем сам умылся у колодца, черпая воду с ведра. У дверей в дом он вдруг застыл, ему почудилось: вот сейчас выйдет жена и с улыбкой спросит: «Не устали ли вы с дороги?» Так было прежде. Жасан даже замер на месте, но чудо не свершилось. И опять его охватила тоска.