Книга Мастер и Воланд, страница 51 – Артур Самари

Когда жена услышала это, лицо ее стало каменным.

– Ты – доносчица! Что ты сообщила обо мне?

Люси молчала, опустив глаза. От обиды Михаила трясло, он отпустил ее руку и начал ходить по комнате, желая успокоиться.

Наконец она заговорила:

– Я тебе всё скажу. Прошу, верь мне. Я о тебе ничего плохого не сообщила, клянусь Богом. Они заставили меня. Угрожали арестом моего брата. Я согласилась, но ни разу не предала тебя. Ничего плохого… Они хотели знать о твоем романе, о Воланде. Когда тебя не было дома, я переписывала некоторые главы и относила Самойлову. И еще писала к ним комментарии, но сути не раскрыла. Я ни разу не сказала, что речь идет о Сталине. Именно это интересовало Самойлова. Я клянусь, что говорю правду. Прости меня! Я слабая женщина…

Потрясенный, Булгаков стал задыхаться, и тогда открыл окно, оттуда повело холодным воздухом, и он закурил сигарету, жадно вдыхая и выпуская густой дым. Спустя минуту муж произнес без злобы в голосе:

– После всего, что случилось, ты уже не можешь быть мне женой. Хотя чужими мы стали еще раньше.

– Михаил, не прогоняй меня, ведь мне некуда идти. Позволь пожить здесь.

– Живи, – ответил он и зашел в спальню, чтобы сменить одежду.

С этого дня бывшие супруги почти не общались, однако Михаил помнил, что оназнает его тайну о Воланде. Если Люси напишет донос, то его жизнь закончится в тюрьме. Это в лучшем случае. И всё же для него это было не главным. Писатель боялся другого – ему хотелось завершить главный роман своей жизни. Отныне это являлось смыслом его жизни. Он не сомневался: именно это произведение сделает его бессмертным. Михаил уже не держал злость на бывшую жену, так как она не выдала его. Но донос на близкого человека он не мог простить.

Теперь у писателя не осталось сомнения, что Сталин заподозрил в образе Воланда себя, но пока у него нет доказательств, иначе автора арестовали бы. Вождя это сильно беспокоило: ему не хотелось в истории остаться в образе дьявола, хотя он был таковым по сути. Вот почему все его пьесы под запретом. Как ему быть? Что делать? В своей стране он находился словно в тюрьме. Ему стало казаться, что его положение безнадежное. Булгакову не стало хватать воздуха, он покинул квартиру и с зонтом отправился гулять по дождливому парку. Вдоль сырой аллеи стояла тишина – лишь редкие прохожие. Шел он медленно, словно больной человек, и всё думал и думал. Как ему жить дальше?

Через час писатель вернулся в квартиру и за столом принялся за письмо. Оно было адресовано самому Сталину. Писал в отчаянии, в надежде хоть как-то смягчить сердце дьявола, ведь даже Сатана иногда творит добро, чтобы любили его. Без любви нет поклонения народа своему вождю. Булгаков решил сыграть на этих чувствах тирана, но при этом быть искренним. Пусть дьявол знает, что он, Булгаков, никогда не откажется от своих моральных принципов. И самое главное – если он не нужен в этой стране, где он под жестким запретом, то есть «заживо похоронен», то пусть его выпустят из страны. Другого выхода Булгаков не видел, хотя очень любил свою родину. Но уехать из СССР было крайне сложно, коммунисты выпускали из страны лишь благонадежных, и то – в командировку, на время. А их семьи брали в заложники, если они вздумают не вернуться назад. Но Булгаков хотел, чтобы его выгнали из страны, как это делали в первые годы правления коммунистов, когда двести самых видных ученых, не согласных с политикой Ленина, выслали в Европу на пароходе.