Книга Мастер и Воланд, страница 92 – Артур Самари

Булгаков не спал всю ночь, а жена думала, что он работает. Писатель склонился над столом и смотрел на чистый лист бумаги. Он всё думал и думал. То, что он был раздавлен творчески, это, оказалось, полбеды. Ко всему в глазах образованных людей он был унижен в том, чем дорожил всю жизнь. Казалось, жизнь для него потеряла смысл. Теперь он не нужен Сталину, и его арестуют. И этот арест не вызовет особого сожаления среди интеллигенции, которая прежде его почитала почти как Иисуса. Как он будет смотреть всем в глаза? От мучительных мыслей голова нагрелась, точно котел, готовый взорваться на мелкие кусочки. Он не мог заснуть и пребывал в каком-то ужасном бреду.

Булгаков проснулся в полдень, но в голове стоял какой-то шум. Мысль о случившемся снова начала сверлить его мозги, и его мучила совесть.За столом во время обеда он поел немного супа и отказался.

– Что с тобой, Миша? Ты не должен так убиваться. У твоего романа еще нет концовки. И ты не имеешь права унывать. Во всем виновата я – ведьма, которая соблазнила тебя, подобно Еве.

– Виноват я сам. А тебе я благодарен за все. Ты очень близка мне по духу. Для любого творческого человека такая жена – это золотой клад.

После этого случая Булгаков стал во всем теле ощущать слабость. В театре в его комнате ему уже не хватало воздуха, и после обеденного времени он отдыхал на скамейке в городском парке. И как-то сразу заметил, что с ним стали реже здороваться люди. Видимо, решил про себя писатель, город полон слухами о его подхалимстве к Сталину. И от такой мысли стало ему хуже – в ногах возникла слабость, и он сразу опустился на скамейку, где сидели две молоденькие женщины в шляпах, видно, из интеллигентных семей. «Теперь, должно быть, в их глазах я выгляжу жалким, ничтожным, потому что продался Советской власти. Так и надо! Мне нужно было слушаться лишь своего сердца». Девушки узнали знаменитого писателя и стали шептаться, краем глаза поглядывая в его сторону. Неожиданно они встали с места и удалились. С грустью в душе писатель провожал их взглядом, сказав себе: «Эти тоже презирают меня, даже не хотят сидеть рядом».

Спустя полчаса Булгаков тяжелыми шагами направился в сторону дороги. Дойдя туда, он заметил, что его глаза плохо видят крупные надписи над магазинами. «Ко всему у меня что-то с глазами, надо показаться врачу». Затем вошел в свободный трамвай и сел у входа.

Войдя в квартиру, он поцеловал жену и сказал о глазах:

– Теперь с глазами плохо стало. Я чувствую: смерть близка.

– Перестань наговаривать на себя. Должно быть, общая слабость передалась и на глаза.

– Меня не обмануть, я же – бывший врач. Мой внутренний голос говорит, что мои дни сочтены.

На другой день Елена Николаевна повела мужа к другому доктору – профессору Ильину, который лечил ее мужа и важных начальников. Там Булгаков сделал разные анализы, далее зашли в кабинет глазника, который так и не смог объяснить причину резкого ухудшения зрения. После с анализами в руках они снова пошли к профессору. Там, сидя напротив старого доктора, Булгаков прямо спросил:

– Доктор, как Вам известно, я бывший врач, и я подозреваю, что у меня некрофилит – болезньпочек, как у моего отца. Поэтому скажите правду, мне это важно, я должен уладить свои писательские дела.

Елена сидела рядом и испуганными глазами смотрела на доктора, словно ожидая приговора.