Книга Мастер и Воланд, страница 96 – Артур Самари

– Завтра опубликуйте статью об этой встрече. Пусть народ знает, что я забочусь о писателях, даже о тех, кто критикует меня. А вот что касается таких чиновников, как Луначарский, – они не думают о своих людях, пока товарищ Сталин им не укажет. Из-за таких чиновников у нас в стране медленно происходят изменения, хотя товарищ Сталин строго их наказывает. В таком духе надо написать статью.

И тут молодой редактор решил проявить инициативу:

– Товарищ Сталин, может быть, после этой статьи дать развернутую статью о писателе Булгакове? Как бы в подтверждение Ваших слов о талантливом писателе.

– Нет, не надо, – оборвал его генсек. – Делайте так, как я сказал.

– Будет исполнено, товарищ Сталин.

В этот час Симков – министр здравоохранения – сидел у кровати Булгакова. Он сообщил больному, что будет хорошо, если писатель две-три недели полечится в правительственной больнице.

– Там лучшие условия в стране, – пояснил министр, – может быть, Ваше здоровье пойдет на поправку?

Булгаков усмехнулся:

– Спасибо за заботу, но уже ничего не поможет, и Вам, как доктору, это хорошо известно.

– Согласен, и всё же это может продлить вам жизнь. Давайте поедем прямосейчас.

– Я хочу быть дома, среди своих.

– Я умоляю Вас, понимаете, это приказ товарищ Сталина, и я должен его выполнить. Буду с Вами предельно откровенен, я боюсь Сталина. Меня не должность беспокоит, все-таки я из старых интеллигентов, как и Вы. Боюсь, после Вашей смерти меня обвинят, что я не спас знаменитого писателя. И это будет поводом объявить меня «врагом народа». Дело в том, что при Ленине я дважды на совещании критиковал Сталина. Вождь такое не прощает, и я жду своего часа.

Без всякого колебания Булгаков сказал жене, которая стояла за спиной министра:

– Лена, собери мои вещи в чемодан. Надо помочь Виктору Фёдоровичу, но одно условие: что обо мне говорит интеллигенция в Москве? Дайте слово, что скажите одну правду.

– Хоть и гуляют сплетни о Вас по Москве – всё же интеллигенция Вас любит. Вы держались очень долго, и для этого надо иметь мужество. Поверьте, люди Вас не забудут.

Из голубых глаз писателя потекли слезы. Ему было приятно слышать такое.

Больного усадили на коляску, и Елена укрыла мужа теплым одеялом, так как на дворе был февраль. Два медбрата спустили коляску вниз. Там коляску перенесли в широкую машину, где министр в каракулевой шапке сел спереди. У подъезда жена в пальто и сын в куртке стали махали отцу, и машина тронулась по заснеженной дороге.

Через два дня этот же автомобиль снова прибыл к этому месту и увез Елену и сына Сережу к писателю. Больница находилась за городом, в лесу, в бывшей усадьбе капиталиста Бертольда, которого большевики расстреляли, так как он не желал отдавать свой дом. Там они гуляли по заснеженной аллее, толкая коляску вперед. Булгаков сожалел, что уже не различает лиц – лишь светлые и темные силуэты. А ему напоследок хотелось увидеть лес и лица жены и сына. И муж рассказал, как ему здесь скучно, а процедуры не принесли облегчения. Затем они вернулись в просторный холл, где стояли большие горшки с пальмами. Там Булгаков сказал жене, что хочет внести некоторые изменения в роман и пояснил их суть. Елена на диване стала читать последнюю главу, а он временами говорил ей, где надо добавить или изменить. Простив Пилата, который по лунной дорожке отправился к Иешуа, в мир света, Воланд со своими людьми и Мастером и Маргаритой поскакали дальше по темному небу. И тут Маргарита заметила, как преобразился Коровьев. Оказалось,в прошлом это был вполне культурный человек, пока не оказался во власти Воланда. Так же и с Азазелло – тот не всегда был таким палачом, как чекисты Сталина.