Книга Мастер и Жаворонок, страница 128 – Бринн Уивер

Я неторопливо, как волшебник на сцене, достаю из кулака старухи окровавленный платок – единственное материальное свидетельство нашей встречи. Оставлю его на память; пусть напоминает, что магия иллюзорна. И смерть – тоже. Жизнь – лишь мимолетный миг, дарованный нам волею Господа.

Я встречаюсь со старухой взглядом. В ее хриплых вздохах слышитсяотчаяние, но страха она не выказывает. Только злость.

– Если тронешь Ларк, он убьет тебя, – шепчет Этель.

Я улыбаюсь, складывая платок и убирая его в карман.

– Хотелось бы верить.

Встав в изножье кровати, я гляжу, как последний вдох слетает со старушечьих губ, словно молитва, оставшаяся без ответа.

Ларк

– Рада за тебя, – говорит Роуз.

Я поднимаю глаза от тарелки с остатками пирожного и вижу ее язвительную усмешку.

– Погода явно переменилась к лучшему, – продолжает моя собеседница.

– О чем ты?

– О твоих отношениях с Лахланом. Ты выглядишь иначе. На свадьбе Слоан у тебя руки чесались его придушить. А сейчас – только взгляните! – Роуз широко раскидывает руки, чудом не толкнув официанта. – Раньше сидела надутая, словно бука, а теперь сияешь и светишься.

Я, решив отпить кофе, начинаю кашлять.

– Эм-м-м… да. Спасибо.

– Он настолько хорош?

– В чем именно?

– Ну… в постели?

Щеки вспыхивают, а в голове проносятся воспоминания о минувшей ночи, когда Лахлан вылизывал меня между ног, а я сжимала в кулаке его волосы. Прошло две недели с тех пор, как наши желания совпали с реальностью, и с каждым днем мы узнаем друг друга все ближе. По вечерам он доводит меня до изнеможения, чтобы я упала на простыни и отключилась. Утром я просыпаюсь с мыслями о собственном муже. В голове то и дело вертятся фантазии, как будет приятно обнять его, подставить под поцелуи шею… прижаться к твердому телу…

– Так хорош, что на месте усидеть не можешь, да? – спрашивает Роуз, заметив, как я ерзаю. Я заливаюсь румянцем, и она смеется: – Рада за тебя. Ты заслужила.

Я говорю «спасибо», но в голосе звучит грусть. Жаль, что Роуз нельзя тоже поздравить с успехами в личной жизни.

Судя по тому, как мы обе опускаем глаза, она тоже это понимает.

– И как мы теперь будем общаться? – спрашиваю я.

Роуз ставит опустевшую чашку на блюдце. Откинувшись на спинку стула, она смотрит на меня с меланхоличной улыбкой.

– Люди давно изобрели телефоны. Цирк «Сильверия», конечно, придерживается классических традиций, но даже там не чураются современных технологий.

– Это понятно, но ты постоянно будешь в разъездах. Встретиться не выйдет. Я постараюсь заглядывать в гости, если окажетесь рядом.

– Буду рада видеть и тебя и Слоан. – Роуз качает головой и сглатывает. Улыбка у нее тускнеет. – Вы же мои вольтижёрки!

– Так и не поняла, что это значит, но слово прикольное. – Улыбнувшись, я подношу к губам чашку кофе. – Когда тебя ждут?

Роуз бросает взгляд на левое запястье и закусывает губу:

– Через час.

– А Фионн?

– Обещал меня подвезти. Помашем друг другу платочками – и все.

Роуз пожимает плечами. На лице унее грусть, хоть она и пытается скрыть свои чувства.

Тянусь через стол, беру ее за руку. Знаю, каково это – притворяться веселой, когда душа умирает от боли. Роуз не умеет притворяться, поэтому уже через секунду у нее на глазах выступают слезы.

Я не буду заверять ее, что все наладится. Не хочу обманывать, и вообще, подобные фразы – банальность. Больше никакого вранья – ни себе, ни близким. Поэтому я сжимаю ей пальцы и говорю то, что чувствую на самом деле: