Книга Смертная, страница 60 – Мария Сакрытина

О любви великой богини к плаванию не говорили ничего, но, похоже, она велика: при виде купальни с морской водой Хилина взвизгивает от восторга и интересуется, где взять бикини. Что это такое, жрицам невдомек. Они робко отвечают госпоже, что купальня нужна для свежести и веселья. Если великая богиня желает, они вмиг принесут благовония и приведут мужчин. У Хилины вытягивается лицо. Она нервно – с моей помощью и десятком ненужных вежливых слов – просит остаться одна.

Теперь лица вытягиваются у жриц, но бедняжки не осмеливаются перечить и гуськом тянутся к выходу из крытой галереи. Хилина дожидается, когда они уйдут, потом проходит к позолоченным перилам, смотрит вниз. Замечает замерших навытяжку стражей. Вздрагивает и отшатывается.

– Нужна ли моя помощь? – тихо уточняю я.

Хилина оглядывается на меня, потом снова смотрит на купальню.

– Нет. – И с сожалением добавляет: – Хотя непривычно, конечно, без купальника.

Она оборачивается к перилам, потом крадучись подходит к купальне и принимается раздеваться. Как будто мужской взгляд – стражника? – ее бы смутил. Странно.

Я все же помогаю ей с заколками. Хилина улыбается, стараясь не смотреть на настенную роспись – веселье госпожи Шамирам со смертными. И нагая, взвизгнув, прыгает в купальню.

Не будь я духом, меня бы окатило водой. А так промокает лишь платье – воздушный лен немедленно начинает напоминать половую тряпку.

– Ух, какая водичка! – по-детски радостно восклицает богиняи окунается с головой. Тут же выныривает, отодвигает со лба мокрые волосы и, улыбаясь, подставляет лицо солнцу, которое заглядывает в галерею сквозь круглое отверстие в крыше.

Я становлюсь на колени у бортика и жмурюсь: богиня сияет так, что больно смотреть. Меня с госпожой связывает призрачная цепь. Как ожерелье, она обхватывает мою шею и тянется к груди богини. Удивительно: я не видела раньше ничего подобного у других защитников. Но ведь моя госпожа – сама великая Шамирам, наверное, в этом дело.

С цепью или без, невозможно не заметить, что богиня начинает светиться особенно ярко, когда взволнована, боится или, наоборот, счастлива. Или возмущена. Так же ярко она сияла в саду, когда встретила царевича.

Как она посмела так с ним говорить! Как могла указать на его недостаток, его проклятье! За что она с ним так?!

Обида горчит на языке, жжет грудь. Я смотрю, как резвится в воде, точно простая смертная, богиня, и мне до безумия хочется встряхнуть ее как следует и рявкнуть: «Нельзя с ним так! Нельзя!»

Я дух, она богиня. Я привязана к ней. Мое дело – оберегать, а не обижаться. Вот о чем я должна каждый миг помнить. Но мне больно, так больно!

– Лииса, а ты почему не плаваешь? Вода – прелесть! – Госпожа выныривает у самого бортика и с улыбкой смотрит на меня.

Приходится отвечать. И смотреть в ответ – я заметила, ей не нравится, когда на нее не смотрят.

– Духи не плавают, если они не водные.

Хилина сдувает розовые лепестки, липнущие к ее плечам, и вздыхает.

– Жаль. А я как будто всегда умела плавать. Представляешь, когда впервые оказалась в воде, так сразу и поплыла. Мне лет пять было, но я все равно помню. Так понравилось! – в ее голосе слышится искренняя радость.

«Давай ты поверишь, что я человек из другого мира?»

Слушаю и повинуюсь, госпожа.

– А Шамирам – она умела плавать? – спрашивает вдруг Хилина.