Книга Изумруды для (не)любимого, страница 45 – Ксюша Иванова, Виорика Громова

А вот Пиппа оказалась более понятливой, чем Дэймон.

После моей пламенной речи в сарае, она свято уверовала в то, что я явилась к ним из другого мира. Потому что "госпожа Эсми была хоть и хорошей госпожой, но ей далеко до вас". А еще потому "что магия камней дается от рождения, а не появляется откуда-то в середине жизни".

Правда, к сожалению, Пиппа не знала, как и почему со мной это произошло. И о других подобных случаях ей ничего известно не было.

Тем не менее, в ее лице теперь я получила отличный источник информации об устройстве мира. И этот "источник" был мне предан, всячески старался помочь, и вообще, мы с ней нашли общий язык и по-настоящему подружились. И я была этому очень рада, потому что в моей настоящей жизни как-то не очень получалось сходиться с людьми, и за исключением одной подруги, по совместительству соседки, можно сказать, друзей Дарья Снегова не имела.

Целый день мы собирались в дорогу. Завтра предстоял долгий, как предупреждали меня все, и трудный, как твердила Пиппа, путь в столицу.

Пиппа и Пэрис, вместе с кухаркой и ее поварятами, готовили съестные припасы. Дэймон пропадал с мужчинами в конюшне. Как я понимала, нужно было подобрать лошадей, починить кареты...

А я возилась с камнями.

Меня тянуло к ним. Хотелось посидеть в тишине кабинета за большим столом, разглядывая и перебирая драгоценные минералы. Эх, как бы мне сейчас не помешал интернет! А еще какой-нибудь минералогический определитель. Я, к сожалению, знала далеко не все из имеющихся камней. И уж тем более, я почти ничего не знала о свойствах даже известных мне.

Когда я сказала Пиппе, что хочу взять немного камней с собой, она сбегала за разрешением к Дэймону и, получив его, принесла мне маленький саквояжик со множеством кармашков. И теперь я благоговением я сортировала камни, заворачивала их в тряпочки и рассовывала по карманам саквояжа.

Мысли мои совершенно не желали фокусироваться на предстоящей поездке. Они, как надоедливые осы над гниющими грушами, настойчиво крутились возле моего мужа. Я то расстраивалась из-за его слов о том, что останусь в столице, что значило только одно — ему я не нужна. То начинала злиться — нет, ну, надо же, он даже ночевать не явился! Где был? С кем? То начинала ненавидеть Пэрис — потому что, вдруг он былс нею.

То вдруг неожиданно уколом в сердце в моей памяти возникала картинка того, как вчера над моими словами смеялся Дэймон. Как искрились его глаза... Он казался совсем-совсем молодым в тот недолгий момент! И пусть, пусть он смеялся надо мной, но... Это ведь значит, что в то мгновение ему было со мной хорошо. Так? Или нет?

Осторожный стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

А Пиппа, не дождавшись ответа, вошла в комнату и встала у двери, опустив голову, как будто в чем-то провинилась.

Я подождала некоторое время а потом, не выдержав, все-таки спросила сама:

— Пиппа, что-то случилось?

— Нет-нет, госпожа, просто тут... дело такое, — начала робко мямлить она.

— Говори уже, как есть! Не тяни резину! — терпение никогда не было главным моим качеством.

— Резину? — удивленно повторила она. — Это что-то из вашего мира?

Я тяжело вздохнула. Да-а-а-а! Были и минусы того, что Пиппа мне поверила! И заключались они в том, что теперь она прислушивалась к каждому моему слову и с диким любопытством выясняла всё, что могла о моем мире.