Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 16 – Виктория Богачева

Я не хотела ничего. И не чувствовала ничего. Пустой сосуд со стенками настолько сухими, что покрылись изнутри трещинами.

Вот, как я себя ощущала.

Хотелось лечь в постель, накрыться одеялом и проснуться уже другим человеком. В другой жизни.

— Не слушайте толпу, — и вновь к моему удивлению граф прервал молчание первым. — Дело не в вас. Им все равно, кого травить.

Я подняла на него полный горечи взгляд, не веря, что он может понимать хоть частицу моего положения.

— Вам-то откуда знать?

Его губы дрогнули в сухой усмешке.

— Имел честь, — коротко бросил он и отвернулся.

Оставшийся путь мы провели в молчании. Когда экипаж остановился, и мы вылезли наружу, я с удивлением заметила, что нас поджидал знакомый графа. Беркли подошел к невысокому мужчине в ливрее камердинера и коротко с ним о чем-то переговорил. Я услышала лишь негромкий ответ незнакомца.

— Мистер Эшкрофт обещался быть как можно скорее.

Беркли довольно кивнул и отпустил его жестом, сказав.

— Ждать не нужно, пробуду здесь долго.

В здании, которое занимал Корпус жандармов, уже царила суета. Кажется, вести по городу разошлись быстро. Графа узнавали, с ним здоровались, любезничали, а кто-то оборачивался вслед и прожигал спину ненавистными взглядами. Он не обращал внимания и шагал вперед по коридору.

На меня тоже смотрели, и с куда большим любопытством, чем на него. Я была в той самой одежде, в которой выбежала из горевшего дома: сейчас она была прожжена во многих местах, испачкана сажей и пахла горьким дымом.

Мы не успели занять никакой кабинет, когда вокруг нас в коридоре поднялась еще более сильная суета. Жандармы забегали из двери в дверь, повсюду раздавались их громкие голоса. Не прошло и минуты, как выяснилось, что прибыл важный гость, и именно его появление взбудоражило жандармов.

— Его светлость Лорд-канцлер, герцог Саффолк! — объявил кто-то из его свиты, когда высокий, крепкий, но уже седой мужчина вошел в здание.

Я приподняла брови. Этот деньбыл полон неприятных сюрпризов...

— Ну, здравствуй, сын, — сказал сиятельный Лорд-канцлер и посмотрел на графа Беркли, который скривился и повернулся к нему спиной.

Он явно выбирал: уйти или ответить на приветствие. И, кажется, голос разума взял вверх.

— Доброго дня, Ваша светлость, — процедил Беркли сквозь зубы, едва на него взглянув, и продолжил свой путь по коридору.

На меня Лорд-канцлер даже не посмотрел, и это было благом.

— Я отправил записку в твой, с позволения сказать, офис. Что навещу тебя после обеда. Нужно поговорить, — бросил он в спину графу.

Тот не замедлил шага.

— Сожалению. Сегодня я занят, — скупо обронил Беркли.

— Чем же, позволь узнать? — широкие, седые брови Лорда-канцлера в недоумении взлетели на лоб.

Затем он все же повернулся ко мне, прошелся внимательным взглядом, брезгливо поджал губы, заметив грязь и сажу на руках и одежде. На лице он остановился надолго. В какой-то момент мне показалось, что непостижимым образом Лорд-канцлер меня узнал: его глаза сузились, а ноздри, наоборот, раздулись.

—Этим? — с небрежной уничижительностью уточнил он.

Молчи, Эвелин, молчи.

Забывшись, я хотела сжать кулаки, но почувствовала лишь боль в обожженных ладонях.

— Миледи? — Беркли остановился и обернулся, посмотрев лишь на меня. — Идемте, — он даже протянул мне руку.

Он ужасно переменился, столкнувшись в коридоре с Лордом-канцлером, которого язык не поворачивался назвать его отцом. Даже двигаться стал иначе: с натянутой военной выправкой, когда каждый жест кричал о сильнейшем напряжении в теле. Он хмуро смотрел, скупо говорил, и его движения напоминали больше жесткие, резкие линии. Шаг, поворот головы, еще шаг, взмах руки...