Онлайн книга «Опасная игра леди Эвелин»
|
— Ты забыл, кто я? — желчно поинтересовался Лорд-канцлер. — Ты не смеешь просто так уходить от служителя Короны... — О нет, милорд, — прошипел Беркли. — Я прекрасно помню, кто вы. Я поспешно шагнула к нему, вновь позволив придержать себя за локоть. Удивительно, но в сложившихся обстоятельствах его прикосновение не оказалось ни жестким, ни болезненным. Он лишь увлек меня за собой за угол и сразу же отпустил. Когда я посмотрела ему в лицо, то невольно отшатнулось. Оно было искажено жуткой гримасой. Рывком граф дернул шейный платок, пытаясь чуть ослабить узел, и рвано выдохнул. — ЛордБеркли? — позвал его кто-то из кабинета в глубине коридора. — Вы уже прибыли? Прошу прощения, вас должны были встретить... — Пустяки, — граф выпрямился, и в одно мгновение его лицо приобрело привычно-насмешливое выражение. — Я прибыл вместе с леди Эвелин. Жандарм молча посторонился, и мы оказались в просторном кабинете, который занимал кто-то из высших лиц. Я скользнула взглядом по роскошному столу из цельного дерева и по золотой чернильнице, затем отметила несколько кожаных кресел, два из которых жандарм жестом предложил нам занять. — Сэр Эдгар Хоторн скоро к вам присоединится, — сказал он напоследок, и уже через мгновение мы вновь остались наедине. Граф, вопреки мне, не опустился в предложенное кресло. Заложив руки за спину, он принялся ходить по кабинету, посматривая по сторонам. Время от времени он то презрительно щурился, то недоуменно фыркал, то кривил губы. Признаться, я его понимала. Комната меньше всего походила на рабочий кабинет кого-то из руководителей Корпуса жандармов. Здесь не было буквально ничего, что напоминало бы о работе. Ни листочка, ни папки с документами, ни стопки дел... Даже обязательные кодексы и сборники законов, которые обычно пылятся на полках любого служебного кабинета, отсутствовали. Полки, между тем, были забиты до отказа: награды, памятные медали, кубки и всевозможные почетные таблички сверкали в полумраке. На одной из них красовалась надпись«Главе Корпуса жандармов — за безупречную службу», что заставило меня с трудом подавить смешок. Граф, кажется, тоже ее заметил — уголки его губ дернулись в улыбке, но он удержался от комментариев. Через несколько минут Беркли, казалось, устал от этого храма тщеславия. Он замер у окна, сложив руки на груди, и произнес, не оборачиваясь. — Это объясняет, почему в городе творится хаос. Я не успела ничего ответить, потому что открылась дверь. Сэр Эдгар Хоторн, глава Корпуса жандармов, оказался человеком, полностью соответствовавшим своему кабинету. Немного тучный, чуть полноватый, весь круглый — от пухлых щек до плеч и слегка вываливающегося живота. Даже его манера двигаться была мягкой и размеренной, лишенной всякой спешки. Он вошел с кислым выражением лица, словно весь мир только что ему чем-то досадил, и это выражение тут же стало ещё мрачнее, когда еговзгляд упал на Беркли Мне стало противно. Я вспомнила, что рассказала мне мать Джеральдин о ее разговоре с жандармами. Они отказались принять ее обращение и посоветовали взволнованной матери ожидать возвращения дочери через девять месяцев «с выблядком». Я почувствовала, как на щеках вспыхнули пятна гневного румянца. Граф и сэр Хоторн успели обменяться приветствиями, когда взгляд последнего упал на меня. |