Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 66 – Виктория Богачева

Его ладони легли на мои запястья. Он попытался освободиться от моей хватки, но безуспешно. Подпольные бои для меня не прошли даром.

Я вглядывался в лицо Мэтью, и язык жгло от горячей злости, что клубилась внутри. Откуда она взялась — я не понимал. Но, Дьявол задери, меня бесила одна только мысль, что он делился документами с Эвелин, что обсуждал с ней дело, что слушал ее идеи, пусть даже сумасбродные, что вообще встречался с нею в моем особняке...

Я резко разжал хватку и отступил на шаг.

— Прости, — пробормотал глухо и выпрямил руки вдоль тела, и до боли в запястье напряг ладони, пытаясь обуздать желание вновь встряхнуть Мэтью и прижать к стене.

Помощник, помедлив, кивнул и нервным жестом поправил полы сюртука и воротник рубашки.

— Я дал ей обычные показания свидетелей. И все, — в его голосе явственно прозвучали обида и укор.

Я лишь усмехнулся.

— И тем не менее леди Эвелин смогла найти в них то, что пропустили остальные.

— Но что?.. — Мэтью подался вперед.

Я коротко рассказал ему о салоне мадам Леру и о том, что приставил Томми следить за бутиком в надежде застать там Эзру.

— Она удивительная, — выслушав, произнес Мэтью с блаженной улыбкой.

Сперва я не сообразил, а он, заметив мой вопросительный взгляд, пояснил.

— Леди Эвелин. Она удивительная, — и вновь улыбнулся как осел.

Заскрежетав зубами,я напряг ладони, не позволяя им сомкнуться в кулаки.

— Да, — глухим от раздражения голосом согласился я.

Мэтью, продолжая улыбаться, вернулся к бумагам, которые так и валялись разбросанными. Даже не догадывался, как после замечания об Эвелин он был близок к тому, чтобы вновь почувствовать мою хватку у себя на шее.

— Здесь послания. Для вас, — разобрав свои документы, Мэтью освободил занятую часть стола и увидел несколько писем и записок, которые я старательно игнорировал. — От Лорда-канцлера... — добавил он уже не столь уверенно, а потом и вовсе вернул конверты на место и повел плечами.

Да. Возможно — и я все еще не был в этом уверен до конца — обвинять сиятельного Лорда-канцлера в произволе и попустительстве на ежегодном заседании городского совета Лордов, членом которого я являются со дня, как Кронпринц пожаловал мне титул, было несколько несдержанно с моей стороны.

Но я был зол. В столице творилось такое, что и сам Дьявол не разберется. Исчезали женщины, на черном рынке продавались магические амулеты, всякое отребье подняло голову, начало разгуливать по театрам в приличном обществе, а дознаватели и жандармы старательно смотрели в другую сторону.

Да. После моего выступления его идеалистический образ слегка пошатнулся. На носу переизбрание, Лорду-канцлеру теперь срочно требовалось все исправить. Заткнуть мне рот, например.

Но он ничего не мог поделать и исходил желчью.

Жаль, что не захлебнется ею и не избавит от себя мир.

Я был вне его власти. Титул мне даровала Корона. Благодарный за спасение репутации Кронпринц сделал меня потомственным графом в своем праве. Если бы он меня был когда-нибудь сын, он бы смог унаследовать титул... Но у меня никогда не будет семьи.

А человек, который поспособствовал тому, чтобы я родился на свет — назвать его отцом у меня не поворачивался язык — уже четырежды переизбирался на должность Лорда-канцлера, главы юстиции.

Все время, которое прошло со дня смерти предыдущего.